Джонни и мертвецы

Бигмак вздохнул. У него были: футболка с надписью «Сплинберийские скины», стрижка под ноль, тяжеленные (как бы десантные) ботинки, широченные подтяжки, а на костяшках пальцев намалеванные фломастером буквы «Т», «В», «О», «Ю» и «М», «А», «Т» (мягкий знак постоянно стирался) – но мама Ноу Йоу почему-то полагала, что больше всего ему нужна нормальная семья. Бигмак жил в страхе, что Базза и Сказз, сплинберийские скинхеды (всего, вместе с Бигмаком, их в городе насчитывалось трое), пронюхают об этом и конфискуют его подтяжки, знак принадлежности к избранным.

– Она говорит, ты растешь, как трава под забором, – не унимался Ноу Йоу.

– А я завтра иду на похороны в крематорий, – сказал Джонни. – Это почти как в церковь.

– Какую-нибудь шишку хоронят? – спросил Холодец.

– Точно не знаю, – ответил Джонни.

Джонни поразился, сколько народу явилось хоронить Томаса Аткинса. Но оказалось, это не успели разойтись скорбящие с предыдущих похорон. Проститься с Аткинсом пришли только трое: сам Джонни, мужчина в строгом пиджаке, державшийся очень прямо, – представитель Британского легиона, и медсестра из «Солнечного уголка». И викарий, который честно старался, но, поскольку никогда не знал Томми Аткинса лично, был вынужден использовать для надгробной речи что-то вроде Набора Приличествующих Случаю Фраз. Потом он включил запись органной музыки, и на этом все кончилось.

В часовне пахло свежим деревом и мастикой.

Взрослые смотрели на Джонни смущенно, словно считали, что ему не место на похоронах, но не знали, как об этом сказать.

Едва заиграла музыка, он расслышал позади слабый шорох.

Он обернулся и увидел, что скамьи заполнены мертвецами. Олдермен снял шляпу и сидел прямо, точно аршин проглотил. Даже Уильям Банни-Лист старался выглядеть сообразно случаю. Вздыбленная шевелюра Соломона Эйнштейна напоминала нимб.

Сестра говорила что-то человеку в пиджаке. Джонни наклонился к мистеру Флетчеру и прошептал:

– Зачем вы пришли?

– Это не запрещается, – ответил тот. – Когда кого-нибудь хоронят на нашем кладбище, мы всегда приходим. Помогаем новеньким обустроиться. Привыкнуть. Смерть – всегда потрясение.

– А-а.

– И потом… мы увидели тебя и… и решили попробовать, получится или нет. Мистер Порокки сказал, попытка не пытка. И знаешь, у нас выходит все лучше!

Сестра передала представителю Британского легиона коробку с вещами Томми Аткинса и вышла из часовни, по дороге неуверенно махнув Джонни рукой. Викарий, бросив на Джонни странный взгляд, увел человека в пиджаке в другую дверь.

На улице светило бледное, бессильное октябрьское солнце. Джонни вышел на воздух и стал ждать.

Наконец появился мужчина в пиджаке – с двумя коробками.

– Извините, пожалуйста, – сказал Джонни, поднимаясь, – м-м…

– Что, парень? Дама из «Уголка» сказала, ты пишешь реферат для школы?

Реферат. Потрясающе! Если бы Саддам Хусейн объявил, что пишет для школы реферат по Кувейту, ему бы жилось куда проще…

– М-м… да. Э-э… Можно, я у вас кое-что спрошу?

– Конечно можно. – Мужчина тяжело опустился на скамейку. При ходьбе он прихрамывал и теперь вытянул больную ногу перед собой. Джонни с удивлением увидел, что представитель Легиона почти ровесник его дедушке, но загорелый и подтянутый – человек, который поддерживает форму и лет до восьмидесяти остается капитаном команды по боулингу.

– Ну… мистер Аткинс говорил… – начал Джонни. – Я хочу сказать, он все время повторял, что он – тот самый. Я знаю про земляческий батальон и что все погибли, кроме него. Но я думаю, он не это имел в виду…

– Ты знаешь про Батальон? Откуда?

– Вычитал в старых газетах.

– Ах вот как. Но про Томми Аткинса ты не знаешь?

– Как же не знаю! Он…

– Да нет, я про Томми Аткинса. Почему мистер Аткинс так гордился своим именем. Что оно значит.

– Не знаю, – сознался Джонни.

– Чему вас только в школе учат…

Джонни смолчал. Он понял, что это не вопрос.

– Понимаешь… в войну… в Первую мировую войну, когда кто-нибудь записывался в армию, он заполнял солдатскую книжку. Слышал, да? Имя, адрес и прочее. Чтобы это легче было делать, военное ведомство разработало что-то вроде шаблона, и в этом образце в графе «Имя, фамилия» стояло: Томас Аткинс. Первое попавшееся имя. Лишь бы показать, куда нужно вписывать данные, например Джон Смит. Но тут вышел карамболь. Томасом Аткинсом стали называть среднестатистического солдата…

– Вроде «человека толпы»?

– Да… очень похоже. Томми Аткинс, британский томми.

– Значит, в каком-то смысле Томми Аткинсом была вся армия? Каждый солдат?

– Да. Можно и так сказать. Чудно, конечно…

– Но он-то был настоящий. Курил трубку и вообще…

– Ну, я думаю, военные воспользовались этим именем, потому что сочли его самым рядовым. А значит, где-нибудь непременно должен был обнаружиться настоящий Томми Аткинс. Я знаю, он очень гордился своим именем. Точно знаю.

– Он один уцелел из тех, кто был на той войне?

– Нет. Нет конечно. В округе – да. Единственный из Батальона.

Джонни почувствовал в воздухе холодок.

– Он был чудной старикан. Я навещал его каждый год…

Послышался диковинный звук, словно прядку тишины натянули и дернули, как гитарную струну.