Джордж Гершвин: Путь к славе

В том же 1926 году Гершвины написали один из своих самых выдающихся музыкальных спектаклей, принесший им неслыханный успех, который вначале назывался "Мейфер" (Mayfair), затем — "Мисс Мей-фер" (Miss Mayfair), затем — "За ваше здоровье" (Cheerio) и, наконец, — "О, Keй!" (Oh, Kay!). Это был первый американский мюзикл с Гертрудой Лоренс в главной роли, которая дебютировала на Бродвее в 1924 году в "Ревю Шарло", привезенном из Лондона. Когда Ааронс и Фридли обсуждали с ней возможность ее приезда в Нью-Йорк для участия в новом мюзикле, она обдумывала аналогичное предложение, поступившее от Зигфелда. Но узнав, что музыку будет писать Джордж Гершвин, она тотчас же подписала контракт с Ааронсом и Фридли. Впервые она познакомилась с Джорджем и Айрой зимой 1923 года и спустя несколько месяцев в числе многих знаменитостей присутствовала на премьере "Рапсодии в голубых тонах". К 1926 году она успела узнать и оценить Джорджа Гершвина и как друга, и как композитора, однако ее решение дебютировать в бродвейском музыкальном спектакле у Ааронса и Фридли, а не у Зигфелда, было продиктовано ее высоким мнением о нем как о композиторе.

Во время работы над партитурой мюзикла "О, Кей!" дело внезапно осложнилось тем, что, когда предстояло написать еще несколько песен, Айру отвезли в госпиталь "Маунт Синай" с приступом аппендицита и тут же прооперировали. Несмотря на протесты, его продержали там еще шесть недель, не разрешая записать ни слова. Дома, несмотря на еще сильную слабость, он начал урывками работать по вечерам. А так как скоро должны были начаться репетиции, закончить тексты было просто необходимо. Близкий друг Айры, одаренный поэт, пишущий тексты песен, Ховард Диц любезно предложил ему свою помощь. Он написал с ним две песни, внес несколько дельных предложений во время работы над другими стихами и, кроме этого, придумал название заглавной любовной баллады: "Кто-нибудь должен охранять меня" (Someone to Watch Over Me).

К тому времени, когда Айра уже почти поправился после операции и почти закончил работу над текстами к мюзиклу "О, Кей!", он стал женатым человеком.

Автор стихов многих известных песен, Айра часто сопровождал Джорджа на вечерах, где был окружен красивыми девушками, многие из которых работали статистками. В отличие от Джорджа, Айра никогда особенно не ухаживал за девушками, но среди них всегда было несколько таких, которые находили этого застенчивого, замкнутого "интеллектуала" привлекательным. Но в отличие от брата, ему не нравились девушки, как бы ослепительно хороши они ни были, если их интеллект был невысок. Пока Джордж не был женат, Айра не тяготился своей холостой жизнью. Но в Ли он встретил достойного противника: она была привлекательна и энергична, возбуждала не только ум, но и чувства. Ли понимала Айру. Но самое главное, она влюбилась впервые и по-настоящему. Она искала с ним встреч, она предлагала ему пожениться, она была охвачена страстью, она стремилась к нему, — и теперь Айра окончательно понял, что Ли — девушка, которая ему нужна.

14 сентября 1926 года в доме того самого раввина, который совершил когда-то религиозный обряд бракосочетания бабушки и матери Ли, в присутствии членов семьи Гершвинов, родителей Ли, ее сестры и брата, они были названы мужем и женой. Свадебное путешествие пришлось отложить, так как незадолго до этого Айра перенес операцию и должен был каждую неделю показываться врачу. Наконец, когда это стало возможным, они отправились в Филадельфию, где должны были состояться пробные спектакли мюзикла "О, Кей!". Айра и Ли поселились на четвертом этаже дома Гершвинов на 103-й улице. "Для нас это было совершенно естественно, — поясняет Ли. — Я настолько сблизилась со всеми Гершвинами, что меня здесь считали своею еще до того, как я вышла за Айру".

Мюзикл "О, Кей!" вызвал среди нью-йоркских знатоков такое любопытство и ажиотаж, что в разгар репетиций театр "Мьюзик Бокс" неизменно заполняла целая армия страстных поклонников или Гертруды Лоренс, или Джорджа Гершвина, или их обоих. Тогдашний театральный обозреватель нью-йоркской газеты "Уорлд" (впоследствии известный литературный критик этой же газеты и соавтор пьесы, Дена свободы", с успехом шедшей на Бродвее) Лоренс Сталлингс вспоминает об этих репетициях в своем письме к Оскару Леванту, которое тот цитирует в своей книге[37]: "Не успев продрать глаза, все — и мужчины и женщины — уже были тут". Далее Сталлингс пишет: "Не представляю, как все эти четыре недели Харолд Росс еще ухитрялся издавать "Нью-Йоркер": ведь все сотрудники во главе с Питером Арно, открыв рот, торчали на репетициях". Когда наступил день премьеры, все сидящие в зале знали практически каждую ноту партитуры!