Ее звали Ева

– Да нет, я просто заболела. Меня комиссовали по состоянию здоровья, – ответила она, кипятком заливая картофель.

– Да, да, припоминаю, – Стивен сочувственно посмотрел на нее. – Не каждый способен выполнять такую трудную задачу, которую перед нами поставили. Вы просто не годились для той работы.

– Да, наверное, – Эвелин отвернулась, глядя в окно на дубы, с которых наконец-то начали облетать листья. – Пожалуй, в следующий раз, когда вы приедете, я угощу вас блюдом из фазана. Для разнообразия. А то все говядина да говядина.

– Превосходно, – отозвался Робинсон. – А теперь скажите, вы внимательно изучили эти цифры?

Он постучал по разложенным перед ним бумагам. Эвелин села рядом с ним.

– Я пыталась, но немного запуталась. Столько всего нужно учитывать.

– Знаю, дорогая. Но я вам помогу. Давайте, может, начнем с тех вещей, которые вам не нужны или которыми вы больше не дорожите?

Он натянуто улыбнулся и потрепал ее по руке. Был уверен, что она согласится.

– Да, прошу вас. Начнем с них, – она тоже улыбнулась. – И что бы я без вас делала, Стивен?

Глава 34

Кингсли-Манор

25 января 1986 г.

Мой дорогой!

Не знаю, как ты поступил бы на моем месте, но мне кажется, ты бы меня поддержал. Ты всегда был исключительно порядочным человеком и имел обостренное чувство справедливости. Я уверена, в данном случае ты счел бы правильным принцип «око за око», а «не возлюби ближнего своего». Может, я и опрометчива, но свою месть я вынашивала много-много лет, и до сей поры мне просто не выпадал шанс поквитаться.

Наконец, у меня появилась возможность отплатить не только за твою смерть, дорогой (на мой взгляд, это была бессмысленная жертва), но и за мучения и гибель тех несчастных невинных людей. Может, в глазах Господа это и неправильно (поверь мне, я часто в молитвах спрашиваю Его об этом), но, если ты со мной согласен, мне стыдиться нечего. Я уверена, если мне суждено когда-либо обрести покой в этой жизни, я должна завершить свою миссию, пусть и спустя много лет. Мне не случилось, как тебе, исполнить свой долг. Во время войны я могла бы участвовать в смертельных схватках. И теперь, когда в мирное время мой враг здесь, в моих глазах это не делает его менее виновным в твоей кончине и гибели многих других.

Пожалуйста, прости меня, если не согласен с моим планом. Я делаю лишь то, что считаю правильным. Это наглый жестокий человек, которому до сих пор его злодеяния сходили с рук. Но теперь он за все заплатит.

Любящая тебя Эви.

P.S. Я люблю тебя.

Глава 35 Эвелин

4 февраля 1986 г.

Пиф-паф

– Здесь и сейчас много фазанов, – сказала Эвелин. – Мы могли бы сегодня подстрелить одного-двух, пока сезон не закрылся.

Как раз сейчас лисы начинают откармливать голодных лисят, и до завершения сезона звук ружейного выстрела не вызовет подозрений.

– Те, что вы готовили для меня, были чертовски вкусны, – похвалил Стивен. – Вы их настреляли в своем поместье?

– Нет, еще в начале сезона у одного превосходного мясника в Петворте я купила целую партию и сунула в морозилку. Очень уж утомительно ощипывать и потрошить птицу. Фазанов я предпочитаю покупать уже чистенькими: сунул в духовку – и готово. Однако в округе их еще полно. Не птицы, а сущее наказание. С приходом весны вечно лезут в сад, первоцвет клюют и прочее. Пожалуй, сегодня попробую на них поохотиться. Дождя нет, обед еще не скоро. Составите мне компанию? Ружье я вам подберу.

Робинсон дернул подбородком в присущей ему манере:

– Нет, спасибо. Это не мое. Не люблю убивать животных забавы ради. А вы поохотьтесь. Но я с вами пойду, разомну ноги.

Зато ты не против истязать и убивать людей, не так ли? Вот это – твое, твой конек, будь ты проклят.

– Хорошо, – ответила Эвелин. – Наденьте веллингтоны, что я давала вам в прошлый раз. Всю неделю лил дождь, грязи по колено.

Она посмотрела на часы:

– Обед будет готов через час, не раньше. Для разнообразия я решила сделать запеканку из овощей и мяса.

Хуже она не станет, даже если ее чуть позже вытащить из духовки, добавила она про себя.

– Отлично, – произнес Робинсон, надевая дутую куртку и кепку. – А то сельский воздух раззадоривает аппетит.

Они пошли через сад. Эвелин показывала на подснежники под голыми дубами и белую чемерицу, цветущую под пахучими кустами магонии.

– Это так называемая рождественская роза, – объяснила она. – Символ надежды. А еще у меня есть подснежники редких видов. С некоторых пор я стала настоящим галантофилом.

Почти не обращая внимания на цветы, Робинсон вернулся к своей излюбленной теме:

– Наверное, в скором времени нам снова следует обсудить земельный вопрос. Овцы, я смотрю, куда-то делись.