Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

перед семьёй и отдавать себя им в жертву. Я желал свободу, простор, раздолье. Желал

вырваться из клетки и заняться чем-то самостоятельно. И прежде чем кто-то из

родителей скажет хоть слово, я самоуверенно встал.

— Я согласен. — Мне было плевать, что этот жуткий человек сделает потом. Именно

тогда я поставил размашистую подпись под договором, отдающим мою душу в

распоряжение дьяволу.

— Я верил в тебя, дорогой, — Акира растянул губы в улыбке и, обойдя стол, покровительственно положил ладонь мне на плечо. — Ты ведь не против поездки верхом?

Тадаши говорил, что ты сдружился с моими любимцами.

Мне оставалось лишь кивнуть. Кажется, мать рыдала, когда я выходил из комнаты

вместе с Акирой и шёл рядом с ним в сторону конюшен. Он улыбался крайне довольным

образом, но пока что молчал, хотя я готов был начать подпрыгивать от нетерпения. И

удерживало меня лишь то, что я считал подобное поведение совершенно непристойным. В

конюшне Хикару мигом подорвался нам навстречу, но Акира отпустил его жестом, и

мужчина, низко поклонившись, поторопился убраться прочь. Я первым делом достал из

кармана утащенный со стола кусочек сахара и протянул своей лошади. Странно, провёл

всего неделю здесь, а уже считал её своей! Фламе охотно приняла лакомство и тут же

сухими губами принялась исследовать мои волосы. Когда с приветствиями было

покончено, я принялся седлать её, чувствуя на себе внимательный взгляд хозяина

усадьбы.

За ворота мы выезжали в полном молчании, но первым его нарушил Акира.

— Скажи, Артемис, как много ты слышал про мою компанию?

— Гото-сан, я…

— Акира. — Эта поправка прозвучала столь серьёзно и требовательно, что я поспешил

исправиться.

— Акира, я не слышал ровным счётом ничего. Мне ни разу не рассказывали о вас, да и

в новостях не сталкивался с вашим именем.

— Это радостная новость, — неожиданно улыбнулся мужчина, позволяя своему жеребцу

перейти на лёгкую рысь, — дело в том, что я предпочитаю… не появляться в отчётах

СМИ. Моя цель — найти талантливых, особых людей, готовых учиться новому, смотреть

на мир по-новому, обучить их тому, что я знаю сам.

— Для чего? — вопросил я, приподняв брови.

— По-твоему, поиск нового и неизведанного не стоит того, чтобы потратить на это

целую жизнь?

Он поймал меня на крючок столь крепко и ловко, что я даже не предпринимал попыток

вырваться. Тогда я смотрел на него во все глаза, ловил каждое его слово и понимал, что этот человек — идеальный. И нет чтобы насторожиться, забить тревогу — я лишь

больше увязал в болоте, в которое он меня так легко и умело заводил, радостно

проглатывая все наживки с лезвиями, что он мне подкидывал.

— Стоит, — откровенно признался я, смущённо опуская взгляд и поглаживая лошадь по

крепкой шее и гриве. — Просто мне казалось, что вы преследуете какую-то цель.

— Ты не глуп. Я не буду тебе врать, а для этого придержу самое интересное. — Акира

хитро сощурился. — Чисто из интереса, как быстро ты докопаешься до истины. Поверь, больше талантливых людей я ценю упорных, способных находить свою истину. Но знаю, что ты ещё юн для подобного, и именно поэтому хочу приглядеть за тобой, быть рядом, когда ты до всего дойдёшь своим умом. И, поверь мне, Артемис, ты сделаешь это

быстрее, чем тебе кажется. Ну, а теперь, если ты не против, я немного расскажу тебе

о том, чем ты будешь заниматься по началу. — Дождавшись моего кивка, Акира пустил

коня, позволяя ему привыкнуть, разогреть мышцы. — Не надейся, что я сразу дам тебе

заниматься важными делами, уж не обижайся. Пару месяцев ты будешь на испытательном

сроке, но это необходимая условность. Ты же понимаешь, я не хочу никого неволить, и

вполне может статься, что тебе не понравится работать со мной. Но я доверю тебе то, о чём новички только мечтают. Вручу всю свою документацию, естественно, в том

объёме, который не раздавит тебя своим грузом. Когда мы вернёмся, я познакомлю тебя

с базой, с твоим рабочим местом и расписанием. Это всё тоже неприятные, но

необходимые условности, от которых такие как мы с тобой никуда и никогда не

денутся. Ты будешь следить за расходами и доходами компании, и, судя по твоей

усмешке, тебе уже приходилось заниматься подобным. Что ж, оно и к лучшему. Также

тебе будет доверен так называемый список всех тех, кто с нами связан. В нём будут

появляться новые имена и исчезать старые. Я научу тебя, как вносить их, не портя

гармонию общей картины. Ну, а когда ты созреешь — а я уверен, что это произойдёт

очень быстро — я позволю тебе заняться вещами несколько более важными. Назовём это

проектами. Как считаешь, дадим лошадям волю? Или вернёмся в поместье?

— Проедемся ещё, — улыбнулся я, чувствуя, как бешено стучит в груди тогда свободное

сердце.

Свободное! Как я ошибался! Меня обманули сладкими речами, как маленького ребёнка.

Обвели вокруг пальца и так ловко завязали мне глаза, что я и не заметил изменений.

Ослеплённый возможностью сбежать от отца, я бежал на звук колокольчика, как тупой

козлёнок, совершенно не подозревая, что всё это — великолепный манок. Я шёл за

болотным огоньком в самую трясину и не замечал того. Не замечал до последнего.