Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

сказал, и я пребывал в несколько встревоженном состоянии. Для того, чей мир

перевернулся месяц назад и изменился в корне, я вёл и чувствовал себя поразительно

хорошо и уместно, но всё же мне было не по себе. В конце концов, мне даже начинало

казаться, что я всегда знал о том, что отличаюсь от прочих, и дело даже не в белых

волосах. И теперь, когда именно этот мужчина должен был быть моим напарником, но

ничего не сказал, становилось, скажем так, несколько нервно. А потому засыпал я с

трудом, ворочался, перебирал мысли и идеи одну за другой, как крупицы золота в

драконьей сокровищнице.

Уснуть удалось лишь к четырём утра, и оттого внезапно зазвонивший в тишине комнаты

телефон заставил меня подорваться. Несколько мгновений я оглядывался по сторонам

ошарашенный, взмокший и растерянный, затем автоматически поднёс мобильник к уху и

ответил на звонок:

— Алло?

— Я заеду за тобой через час. Есть дело. С меня кофе и завтрак.

Короткие гудки начались быстрее, чем я переварил поступившую информацию, и ещё

некоторое время тупо пялился на аппарат в своей руке, точно это был его дурацкий

розыгрыш. Кто это вообще был? Спросонья я не узнал голоса, да и как можно узнать

того, с кем общался от силы три часа? Как заведённая и отчасти сломанная кукла я

добрался до ванной и долго стоял под ледяными струями воды из душа, силясь собрать

себя в кучку. Мне снился такой концентрированный бред, что я готов был

самостоятельно удавиться, даже не задумываясь. Однако истеричные вопли мобильника

заставили меня выбраться из душевой прямо так, в чём мать родила, оставляя лужи

воды на полу, и пойти на этот душераздирающий зов.

— Алло? — вновь сипло отозвался я.

— Всё ещё не встал? Плохо. Я подъезжаю. Через десять минут буду.

— Ты кто вообще? — не особо соображая, поинтересовался я.

— Твой ночной кошмар на ближайший год, — ухмыльнулся некто шершавым, не слишком

приятным голосом, а затем последовали гудки.

«Ну что за бред?» — буркнул я себе под нос, но тем и ограничился, пока одевался и

сушил волосы, а последняя задача совершенно не для слабонервных. Особенно с утра

пораньше, когда ты толком не выспался, терзаемый мыслями и сомнениями. И в который

раз я подумал о том, чтобы отстричь волосы покороче, дабы не лезли в глаза, не

мешались и не отнимали так много времени. Но не успел я толком насладиться идеей и

её возможными плюсами, как телефон снова начал разрываться. Фен шумел, конечно, громко, но зверская тяжёлая мелодия его перекричала, и я поспешил ответить:

— Да выхожу я, выхожу, хватит мне трезвонить.

— Какие мы нежные, — ухмыльнулся телефон в ответ. — Спускайся.

Рыкнув пару заковыристых ругательств в микрофон, я выключил телефон с концами от

греха подальше. Наконец, закончив с волосами и поправив на себе рубашку, я

подхватил с пола свой рюкзак, так и не разобранный после возвращения, и поспешил на

выход. Шнурки на кедах сегодня казались особенно вредными, вёрткими, а пуговицы на

пальто и вовсе ускользали из пальцев, как угри. Но мне всё же удалось одержать

победу над ними, и я вышел на студёный утренний воздух. Всё ещё было темно, и лишь

тонкая светлая линия на горизонте говорила о том, что вскоре всё вокруг зальёт

тусклым осенним светом солнца. Меня встретила фантасмагоричная картина: в вечный

туман, окутывавший поместье Акиры, из темноты лилось два слепящих луча света, едва

привыкнув к которому, я смог разглядеть чёрную машину, припаркованную у поместья.

Спешно преодолев внутренний ухоженный дворик, лишённый всяких намёков на золотистую

палую листву, я скользнул за ворота и постучал костяшками пальцев по

затонированному стеклу со стороны водителя. Оно опустилось прежде, чем я успел

закончить барабанить. Кого-кого, а Тэтсуо я ожидал увидеть меньше всего. Мужчина

улыбался ехидно и весьма самодовольно, и улыбка совершенно не красила его жёсткое

лицо, хотя толика очарования в этом и крылась.

— Что за?.. — начал было я, но мужчина меня перебил.

— По пути всё объясню. Запрыгивай.

Проглотив тщательно продуманные высокопарные возмущения, я обогнул машину и

забрался на переднее сидение, кинув рюкзак назад. Пока я это всё проделывал, машина

уже сдвинулась с места и теперь надрывно орала, потому как пристегнуться я

элементарно не успел. Ворча себе под нос, я торопливо защёлкнул ремень

безопасности, а затем слегка отодвинул назад сидение: с моим ростом в машинах было

не слишком удобно, а после я уставился на Тэтсуо в ожидании объяснений. Он протянул

мне пачку терпких вишнёвых сигарет в тёмной обёртке. Нервно дёрнув плечом, я всё же

угостился и щёлкнул зажигалкой, глядя на зеленоватый огонёк. Мужчина же, не

стесняясь, забрал мою сигарету, не отвлекаясь от дороги, и мне ничего не

оставалось, кроме как раскурить другую. Когда же мы оба сделали по несколько

затяжек, и дым вылетел в приоткрытые окна, Сато заговорил:

— Акира сказал мне, чтобы я сам вводил тебя в курс дела. Я ему за это благодарен: у

меня свой подход. Наша с тобой задача находить таких, как мы.

— А разве все изгнанники между собой не знакомы? — не выдержал и вставил вопрос я, стараясь поудобнее устроиться в незнакомой машине.