Эффект жизни

Как ни странно, она не опоздала, все только рассаживались по местам. Свет, который должен был уничтожать все темное и мрачное, вероломно растекался по классной комнате, являясь бездушным свидетелем, а то и сообщником любого злодеяния. Оттого, что этот свет был так тяжел и маслянист, Натали предполагала, что внутри него скрывается другой, черный поток света, как в животе у красивой матери таится злой ребенок.

Она села, осторожно огляделась. За соседней партой справа доставала из ранца и раскладывала свои вещи Эвелина, начало ее длинной косы пролегало от уха и уходило к плечу, дальше коса льнула к сарафану и заканчивалась у бедра. Зелено-желтый пенал, учебник, тетрадь перед собой: отличница и тихоня, совершенно не опасная. Позади Натали сидел Иван, потом — Федя, впереди Александра. Все они могли представлять угрозу. Некоторые — к примеру, Иван — более опасны, некоторые могли сделать плохое случайно, только как слепые орудия темного света — например, Саша. Но это не значило, что с ними не нужно быть осторожной. Это иногда вообще ничего хорошего не значило, только служило ложной надеждой. Пока не начался урок, нужно было достать все принадлежности, но Натали медлила, озираясь по сторонам. Кто-нибудь смотрит в ее сторону?

«Почему все так спокойны? Это плохо или хорошо?»

Она достала из портфеля бежевый пенал с изображением широкой черной стрелы, вынула из него ручки, карандаш, резинку и точилку, расположила их в особом порядке. Тайный символ, который она изобрела. Один раз, когда Натали играла с вещами из пенала на перемене, она случайно составила из них такой символ и оставила на столе. Этот день прошел просто фантастически! На уроках не было ни одного неприятного инцидента, ей поставили пятерку по истории, и она чувствовала себя как ангел, совершенно бестелесной. Такое больше никогда не повторялось, но Натали сомневалась, что правильно запомнила символ, и каждый день меняла один из предметов, надеясь, что когда-нибудь он все-таки сработает. Иногда бывало хуже, иногда лучше, но так, как в первый раз — никогда. Возможно, она в тот памятный день еще не достала учебник или тетрадь, но нельзя же просидеть весь урок без учебника. Хотя можно попробовать, пока ей не сделают замечание.

«Меня точно за это накажут».

Пока она размышляла, ручка Эвелины соскользнула с тетрадки и закатилась под парту Натали. Хозяйка, привстав, потянулась за ней и, поднимаясь, задела стол. Предметы посыпались на пол, символ разрушился.

— Извини, — шепнула Эвелина Натали и добавила: — Ой, Евангелина идет.

В классе появилась небольшого роста, смуглая и темноволосая молодая женщина в бордовом с серыми точками платье. Натали всегда казалось, что от Евангелины Ахметовны шел тончайший запах скрывающегося под оболочкой учительницы привидения, которое может даже иногда пожалеть и обнять, но призрачными, зыбкими объятиями. Подходя к своему столу, она привычно, будто отмахиваясь от детей, поздоровалась, положила на желтую поверхность стола журнал и книгу и, опершись на него ладонью, оглядела учеников мирным, приветливым, но поверхностным взглядом.

— А одна девочка спряталась от вас под столом, — заявил Иван таким голосом, словно выдавал важный секрет.

Эта фраза хитро улыбающегося полного мальчика вызвала взрыв дружного хохота.

По телу сидевшей под партой Натали прошла мелкая дрожь — предвестница страха.

«Буду сопротивляться — погибну».

Она усилием воли сдержала чувство страха, не давая ему перерасти в панику.

«Приму удар и покажу себя более глупой, чем он хочет».

Иногда у Натали срабатывал животный инстинкт — выжить любой ценой, и тогда она шла на необдуманный риск и доверялась интуиции.

— Я ягоды собираю и грибочки. Осенью всегда собирают урожай.

Хохот перешел все границы, грозя превратиться в стихийное бедствие классного масштаба. Натали, собрав все, вылезла из-под парты.

«Вроде бы удалось».

Она почувствовала себя человеком, случайно избежавшим смертельной опасности да еще и получившим приз зрительских симпатий.

— Очень рада, Натали, что ты заботишься о запасах на зиму, но теперь — все успокоились.

Евангелина терпеливо, как хищник, замерла на некоторое время. Дождалась, пока под действием ее строгого выражения лица поток спонтанного веселья приутихнет.

— Настроились на урок, — сказала она, наполнив голос эмоциональной энергией такой силы, что после этих слов закончились последние смешки.

— Теперь достали из портфелей учебники, тетради и все остальное, особенно те, кто этого еще не сделал.