Ефремов Иван «Туманность Андромеды». Обвинительный приговор коммунистической утопии.

На Остров прибывали или попадали люди не младенческого возраста. Люди, прошедшие как минимум школьное коллективное воспитание и образование. Эти люди были согласны прожить на Острове «тихие годы». Возможно – всю свою жизнь. Почему эти люди вдруг стали «слабыми»? Зачем Ефремов называет слабыми людей, которые как минимум прошли через «Подвиги Геркулеса»? Не потому ли, что и школьное коллективное воспитание и образование, и «подвиги Геркулеса», и «напряжённая деятельность Большого Мира» являлись и были по сути своей не реальностью жизни, а фикцией, продуктами выдачи желаемого за действительное? 

Даже Остров Забвения не соответствует смыслу и сути своего названия. Если что-то забывается – оно остаётся без внимания. Надолго, если не навсегда. А на остров идут караваны гуманитарной помощи – с потрясающим постоянством идут, с потрясающей регулярностью. Какой это Остров Забвения? Это отдалённая полуизолированная колония, тесно и реально связанная с Большим Миром.

«Глядя на поднимавшиеся вдали синие горы, Мвен Мас вдруг с горечью подумал, не принадлежит ли он к категории «быков» — людей, всегда причинявших затруднения человечеству. «Бык» — это сильный и энергичный, но совершенно безжалостный к чужим страданиям и переживаниям человек, думающий только об удовлетворении своих потребностей. Страдания, раздоры и несчастья в далеком прошлом человечества всегда усугублялись именно такими людьми, провозглашавшими себя в разных обличиях единственно знающими истину, считавшими себя вправе подавлять все несогласные с ними мнения, искоренять иные образы мышления и жизни. С тех пор человечество избегало малейшего признака абсолютности во мнениях, желаниях и вкусах и стало более всего опасаться «быков».»

Если уж взрослый зрелый человек задумался очень поздно над этим, то где был Контроль Чести и Права, где были сотрудники Психофизиологических лабораторий, где были наставники и менторы «Подвигов Геркулеса», где были педагоги и воспитатели Мвена Маса и многих других подобных ему людей? Ведь и Эрг Ноор, как показал Ефремов в первой сюжетной линии романа, недалеко в лучшую сторону ушёл от Мвена Маса, а значит, таких вредных людей в «коммунистическом далёко» - предостаточно. И эти люди, безусловно, оказывают своё вредное влияние на прогресс человечества. Постоянно или импульсно – но оказывают.

«Отправлявшиеся на остров Забвения уходили из-под опеки общества, в котором каждый охранял другого и помогал ему.»

Ефремов так написал, на мой взгляд, для того, чтобы показать всю «дутость», всю нереалистичность представлений о «коммунистическом далёко». Если бы попадание человека на Остров Забвения проходило в режиме «с концами», о каких регулярных караванах гуманитарной помощи следовало бы писать и даже думать-то?

Часть 5

Как показал писатель, Мвену Масу тоже качественно «промыли мозги»: «Остров Забвения — глухая безыменность древней жизни, эгоистических дел и чувств человека! Дел, забытых потомками, потому что они творились только для личных надобностей, не делали жизнь общества легче и лучше, не украшали ее взлетами творческого искусства.». Мвен Мас оказался неспособен понять, что его опыт – тоже эгоистическое дело, порождённое и осуществлённое эгоистическим, низменным чувством – влечением к самке. Мвен Мас не понял, что сотворил он этот опыт только для личной надобности, потому что если бы не для личной надобности он творил этот опыт – он должен был бы смириться с тем, что опыт будет осуществлён только после длительной и серьёзной подготовки – да даже через сто лет. Мвену Масу захотелось всего и сразу, но тогда каково же качество его воспитания и образования, если взрослый сложившийся человек подвержен такому мощному и всепоглощающему влиянию инстинктов и эгоизма?

Одну деталь показывает нам Ефремов. Деталь, касающуюся сути Мвена Маса, высоты его развития как личности: «когда он отдал свой пищевой рацион с глиссера двум старикам в глухой долине, поступив по правилу и высшему счастью мира Кольца — прежде всего доставлять радость другим людям.» Получается, что Мвен Мас хотел доставить радость другим людям, проведя реальный преступный опыт? Что стоят его индивидуальные «хотелки» при таких трагических последствиях опыта? Где в этом опыте, проводимом спонтанно, без должной длительной подготовки основа для реальной радости других людей? Мвен Мас, занимающий немаленькую ответственную должность, не озаботился даже о независимой объективной фиксации хода опыта. Хотя обязан и должен был озаботиться организацией и осуществлением такой фиксации. 

Ефремов показывает читателю истинный, крайне недостаточный для «коммунистического далёка» уровень развития личности Мвена Маса: «Нет, его гордое самоотречение — это просто самоуверенность незнания. Незнания самого себя, недооценка высоты насыщенной творчеством жизни, которой он жил, непонимание силы любви к Чаре. Лучше отдать свою жизнь за час для великого дела Большого Мира, чем жить здесь еще целый век!».