Египетские сказки

Тогда увидал Сатми человека знатного, облеченного в ткани из тонкого полотна, и что находился близко к тому месту, где был Озирис, в ряду весьма высоком. Между тем как изумлялся Сатми всему, что видел он в Аменти, Сенозирис подошел к нему, говоря: «Отец мой Сатми, не видишь ли ты это лицо высокопоставленное, облеченное в одежды из тонкого полотна, и что находится близко к тому месту, где восседает Озирис? Тот бедняк, которого видел ты, когда уносили его за пределы Мемфиса, причем никто не следовал за ним, что завернут был в циновку, это он! Его повели в Преисподнюю, взвесили злые деяния его против заслуг его, что имел он, будучи на земле, нашли заслуги его многочисленнее злых деяний его. В виду того, что времени жизни, какое записал на его долю Тот, не соответствовало количество достаточного счастья, пока был он на земле, было повелено пред Озирисом превратить погребальное приданое того богача, которого видел ты, когда уносили его за пределы Мемфиса с почестями великими, этому бедняку, что находится здесь, потом поместить его среди теней чтимых, подданных Сокарозириса, в близости к месту, где пребывает Озирис. Тот богач, коего видел ты, повели его в Преисподнюю, взвесили деяния злые его против заслуг его, нашли деяния злые его многочисленнее заслуг, что имел он на земле, повелели наградить его в Аменти, и он это, кого видел ты со стержнем двери Аменти, что упирается в правый его глаз и вращается на глазу том, затворяется ли или отворяется дверь, между тем как уста его испускают громкие крики. Клянусь жизнью Озириса, бога великого, владыки Аменти, если сказал я тебе на земле: “Да будет содеяно тебе, как содеяно бедняку этому, но да не будет содеяно тебе, как содеяно богачу этому!”, так потому это, что знал я, что станется с ним». Сказал Сатми: «Сын мой Сенозирис, многи суть чудеса, что видел я в Аменти! А теперь, да узнаю я, что с теми людьми, кои бегают и беспокоятся, между тем как ослы едят за их спиной, как и с теми, чья пища, хлеб и вода, подвешена над ними, и что устремляются, дабы опустить ее, между тем как другие роют ямы у них под ногами, дабы помешать им достать до нее». Отвечал Сенозирис: «Истинно говорю тебе, отец мой Сатми, эти люди, коих видел ты, что бегают и беспокоятся, между тем как ослы едят за их спиной, это образ людей земли сей, что находятся под проклятием бога, и что день и ночь трудятся ради пропитания своего, но как крадут его у них жены их за их спиной, нет у них хлеба насущного. Когда вернутся они в Аменти, находят, что деяния их злые многочисленнее, нежели заслуги их, и испытывают они, что то, что было с ними на земле, то же с ними еще и в Аменти, подобно тем коих видел ты с пищей, подвешенной над ними, и что устремляются, дабы опустить ее ниже, между тем как другие роют ямы у ног их, дабы помешать им достать до нее; эти суть образ людей земли сей, коих пропитание находится перед ними, бог же роет ямы перед ними, дабы помешать им найти его. Когда вернутся они в Аменти, вот, что было с ними на земле сей, то же с ними еще и в Аменти; когда принята душа их в Аменти, испытывают они, да будет угодно знать, тебе, отец мой Сатми, что тому, кто делает благое на земле, благое соделают ему в Аменти, тому же, кто делает зло, зло соделают ему. Навсегда были установлены они и не изменятся они никогда, вещи сии, что видишь ты в Преисподней Мемфиса, и происходят они в сорока двух областях, где находятся боги совета Озириса».

Когда кончил Сенозирис слова эти, что говорил он пред Сатми, отцом своим, снова поднялся он на гору Мемфисскую, обняв отца своего, руку об руку с ним. Сатми спросил, говоря: «Сын мой Сенозирис, не различествует ли место, откуда спускаются, от того, где мы взошли?» Ни слова не ответил Сатми Сенозирис, и изумлялся Сатми речам, что слышал он от него, говоря: «Способен он будет стать тенью истинной и слугою бога, и пойду я в Преисподнюю вместе с ним, говоря: “Сей есть сын мой!”» Сатни прочитал одно изречение из книги заклинания теней, и исполнен он был величайшего на свете удивления по причине вещей, что видел он в Аменти, но тяготили они сердце его очень, ибо никому в мире не мог он открыть их. Когда отрок малый Сенозирис достиг двенадцати лет, не было такого писца или кудесника в Мемфисе, что сравнялся бы с ним в чтении волшебных книг.

* * *