Эго и архетип

«Я есть Ион, жрец внутренних святилищ. Я обрекаю себя на невыносимые страдания, <…> пока не замечу благодаря преображению тела, что я превратился в дух», — и даже когда он так говорил, а я силой удерживал его, чтобы он поговорил со мной, его глаза стали как кровь. <…> Это жрец внутренних святилищ. Он превращает тела в кровь, делает глаза ясновидящими и воскрешает мертвых[307].

Об этом видении Юнг пишет:

Это видение показывает, что основная цель процесса трансформации состоит в одухотворении жреца, осуществляющего жертвоприношение: он должен превратиться в дух (πνεύμα). <…> Все видения указывают на тождественность жреца и жертвы. Вся алхимия, от начала и до конца, проникнута идеей единства первичной и конечной материи того, что спасает, и того, что спасается[308].

Мысль о том, что Христос приносит себя в жертву ради извлечения или выявления своей духовной сущности, нашла отражение в тех местах Священного Писания, где речь идет о приходе Духа-Утешителя (Παράκλητος). В Евангелии от Иоанна Христос говорит своим ученикам:

Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам[309].

В главе 14 Евангелия от Иоанна о Параклете (Утешителе) сказано следующее:

Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. <…> Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему…[310]

В определенном смысле Параклет является синонимом крови Христа. Каждый из них — результат жертвы Христовой. Каждый из них представляет собой бестелесную действующую природу, которая проявляется только при условии утраты конкретной, определенной формы Христа. Из описания Параклета в Евангелии от Иоанна явствует, что Его можно рассматривать только как индивидуального, внутреннего проводника, который придет на смену историческому и догматическому Христу. Он олицетворяет «внутреннего Христа» Майстера Экхарта[311] или, если употребить психологическую терминологию, путь индивидуации.

Ожесточенные средневековые споры показали, что связь между Христом и Его кровью ставит ряд важных вопросов. Между доминиканцами и францисканцами (миноритами) состоялся теологический диспут по поводу крови Христа, пролитой во время Страстей Господних. Францисканцы утверждали, что кровь Христа утратила связь с Его божественной природой, тогда как, с точки зрения доминиканцев, эта связь не прервалась. В конечном счете папа Пий II запретил обеим сторонам продолжать обсуждение этого вопроса.

При психологическом подходе к рассмотрению таких, на первый взгляд, бесплодных интеллектуальных споров в них можно обнаружить богатый символический смысл. В данном случае проблема, по-видимому, состоит в том, возможно или невозможно извлечь полный архетипический смысл из его конкретного воплощения в мифе о Христе и в церкви, основанной на этом мифе. Другими словами, возможно ли исследовать с чисто психологических позиций нуминозные энергии психического, не отдавая предпочтения определенной религии или вероисповеданию. Для нас ответ очевиден, но в Средние века постановка этого вопроса на сознательном уровне выглядела бы революционной.

Способ, которым извлекается кровь Христа, — это процесс жертвоприношения. Психологические значения жертвоприношения довольно сложны. Более подробно они рассмотрены Юнгом в эссе «Символизм трансформации в мессе»[312]. Для непосредственных целей нашего исследования я хотел бы отметить, что ситуация жертвоприношения заключает в себе по меньшей мере четыре варианта развития, в зависимости от того, кто совершает жертвоприношение, что приносится в жертву и ради кого приносится жертва. Эти четыре варианта можно представить в следующем виде: