Эго и архетип

1. Бог приносит в жертву человека. Этот вариант соответствует всем формам жертвоприношения в древности. От имени Бога жрец приносит в жертву животное (изначально — человека), символизирующее человека. Движение идет от человеческого к божественному, то есть за счет человеческой сферы расширяется божественная сфера. Это означает, что эго переполнено, а сверхличный мир слишком пуст. Равновесие восстанавливается через принесение в жертву эго ради Самости.

2. Бог приносит в жертву Бога. Этот вариант соответствует всем тотемистическим трапезам в той мере, в какой они проводятся в качестве священного ритуала, и, следовательно, при содействии Бога. Замечательным примером служит католическая месса, во время которой совершающий таинство священник олицетворяет Бога как субъекта жертвоприношения, а хлеб и вино — Бога как объекта жертвоприношения. В этом случае движение направлено от божественного к человеческому, указывая на относительную пустоту эго (нищету духа), для чего необходим поддерживающий поток из сверхличного, коллективного бессознательного.

3. Человек приносит в жертву Бога. Этот вариант не имеет конкретного религиозного отображения, поскольку, в сущности, носит светский или личный характер. Он соответствует оттоку энергии и ценностей из сферы сверхличных категорий для удовлетворения интересов сознательного эго. К числу мифологических примеров относятся похищение огня Прометеем и первородный грех Адама и Евы.

Строго говоря, слово «жертвоприношение» неприменимо в данном случае, так как здесь речь идет не столько о сакрализации, сколько о десакрализации. Однако во время эмпирических витков психологического развития, когда такой шаг необходим, опыт оправдывает употребление слова «жертва» для описания неохотного расставания со старыми формами бытия. В действительности здесь имеет место величайшая из всех жертв, которая, согласно мифам, обходится весьма дорогой высокой ценой. В истории культуры эта стадия представлена атеистическим материализмом. Движение энергии направлено от божественного к человеческому и, таким образом, относится к состоянию, которое требует увеличения сознательной автономии.

4. Человек приносит в жертву человека. Четвертый тип жертвоприношения составляет гипотетический идеал и только начал обозначаться как возможность для человеческого понимания. Эго приносит в жертву эго для достижения двойной цели — развития самого эго и осуществления его сверхличного предназначения.

Поскольку человек одновременно выступает в роли и агента, и пациента, то речь идет о процессе, который мотивируется не бессознательным архетипическим побуждением, а сознательным взаимодействием со стремлением к индивидуации. На сознательном человеческом уровне повторяется то, что было прообразом на божественном, архетипическом уровне в самопожертвовании Христа. Согласно святителю Иоанну Златоусту, Христос первым отведал своей плоти и крови. Затем это действие стало моделью для эго, которое достигло достаточно высокого уровня сознания, чтобы понять смысл. Юнг описывает это значение следующим образом:

Для устранения проецируемого конфликта его необходимо вернуть в сферу психического индивида, в которой находятся его бессознательные истоки. Он должен отслужить тайную вечерю наедине с собой и отведать своей плоти и крови. Это означает, что он должен распознать и признать существование другого в себе. <…> Ибо если вы должны терпимо относиться к себе, тогда как вы сможете терзать других?[313]

Нойманн описывает следующим образом коллективные результаты процесса самоусвоения:

…предрасположенность к злу, которую… человек переживает в процессе ассимиляции (усвоения) своей тени, одновременно делает его проводником иммунизации общества. Индивидуальная тень неизменно связана с коллективной тенью его группы, и поэтому, когда он переваривает собственное зло, одновременно с этим неизменно переваривается и часть коллективного зла[314].

Тот же образ возникает и в алхимическом процессе циркуляции (circulatio), который происходил в пеликане — колбе с рефлюксом[315]. По этому поводу Юнг говорит следующее: