Эгоист (дореволюционная орфография)

Фрида ни однимъ словомъ не возразила на то поученіе, ко­торое онъ снизошелъ дать ей и которое холодомъ обввало ее до самой глубины сердца. Да и что могла бы она возразить на это? Но ея вопрошающій, полный упрека взглядъ говорилъ достаточно, и повидимому ея серьезные темные глаза оказывали странное вліяніе на этого обычно неприступнаго чело­вка. Теперь онъ не уклонился отъ нихъ, но смло смотрелъ въ нихъ и внезапно произнесъ словно невольно для него смяг­чившимся тономъ:

— Вы еще очень молоды, миссъ Пальмъ, да, очень молоды, чтобы выдти въ міръ совершенно одинокой. Разве тамъ, на родин, у васъ не было никого, кто могъ бы дать вамъ пріютъ?

— Нтъ, никого, — тихо, почти неслышно слетло съ губъ двушки.

— Ахъ, правда, вдь вы — сирота. А родственникъ, вызвавшій васъ въ Нью-Іоркъ, умеръ, пока вы еще совершали путешествіе? Такъ я по крайней мр слышалъ отъ племянницы.

Легкое движеніе, которымъ Фрида склонила голову, очевидно должно было служить утвердительнымъ отвтомъ, но при этомъ ея лицо густо покраснло и она потупила свой взоръ.

— Это — дйствительно очень печально, — продолжалъ Зан­довъ. — Но какъ же вамъ вообще удалось найти въ Нью-Іорк подходящее убжище, разъ вы были совсмъ одиноки тамъ?

Краска въ лиц молодой двушки еще усилилась, и она запинаясь отвтила:

— Мои спутники по путешествiю приняли участіе во мн. Меня отвезли къ землякамъ, къ пастору одной нмецкой об­щины, гд я встртила самый сердечный пріемъ.

— И этотъ пасторъ рекомендовалъ васъ моей племянниц? Да, да, я знаю, у ея матери были большія связи и знакомства въ Нью-Іорк, и Джесси еще продолжаетъ поддерживать корреспонденцію съ нкоторыми изъ нихъ. Впрочемъ она проявила къ вамъ такое учаотіе, что вамъ нечего безпокоиться за свое будущее. Располагая рекомендаціями дома Клиффордъ, вы легко найдете въ нашемъ город какое либо подходящее мсто.

Фрида видимо была еще мене опытна во лжи, нежели Джесси. Правда, предъ послдней ей не было необходимости представляться, такъ какъ он об съ самаго начала находи­лись въ соглашеніи, но предъ хозяиномъ дома она должна была какъ слдуетъ провести свою роль, тмъ боле теперь, когда онъ видимо заинтересовался ею. Однако весь вншній видъ двушки показывалъ, насколько тяжела ей эта роль. Она не могла произнести ни слова.

Францъ Зандовъ, правда, зналъ, что она робка и молча­лива, но теперешнее ея упорное молчаніе, какъ видно, раздра­жало, его. Не получая отъ двушки отвта, онъ рзко повер­нулся и спустился въ садъ.

Фрида облегченно вздохнула, словно избавившись отъ тяжкаго страданія, и быстро возвратилась въ салонъ. Но здсь она наткнулась на Густава, который повидимому равнодушно держался въ сторон, но отъ котораго не ускользнуло ни одно слово изъ только что происшедшаго разговора.

— Послушай, Фрида, я ршительно недоволенъ тобою, — съ укоромъ произнесъ онъ. — Собственно ради чего ты пріхала сюда? Что это значитъ, что ты при каждомъ случа уклоня­ешься отъ моего брата, буквально-таки бжишь отъ него? Ты не длаешь никакой попытки къ сближенію съ нимъ, упуска­ешь безъ пользы рдкіе моменты такого настроенія въ немъ, когда онъ становится хоть сколько нибудь доступнымъ, и упорно молчишь, когда онъ заговариваетъ съ тобою. Я проторилъ теб путь, и теперь пора, чтобы ты сдлала хотя бы шагъ по нему.

Фрида молча выслушала этотъ выговоръ, но затмъ выпря­милась и кратко воскликнула:

— Я не могу!

— Чего ты не можешь?

— Сдержать общаніе, которое дала теб. Ты знаешь, это произошло почти по принужденію. Я съ сопротивленіемъ посл­довала за тобою, съ неохотою приняла на себя роль, которую ты навязалъ мн разыграть. Но я не въ состояніи продолжать ее, это выше моихъ силъ. Отпусти меня назадъ, на родину, здсь я все равно ничего не добьюсь.

— Вотъ какъ? — раздраженно воскликнулъ Густавъ. — Однако великолпная исторія! Такъ, значить, ради этого я переплылъ съ тобою океанъ и на жизнь и смерть поссорился съ издателемъ и редакторомъ, которые ршительно не желали отпу­скать меня? Такъ, значитъ, ради этого я терпливо просижи­ваю здсь, въ контор, и позволяю миссъ Клиффордъ выра­жать мне величайшее презрніе, третировать меня, какъ безсовестнаго перебжчика, чтобы миссъ Фрида, недолго думая, коротко заявила мне „Я не желаю продолжать начатое!“? Ну, нтъ, изъ этого ничего не выйдетъ! Нтъ, ты останешься здсь и доведешь до конца то, что мы начали.

Темные глаза молодой двушки печально и серьезно взгля­нули на говорившего, и въ нихъ можно было прочесть нчто врод упрека легкому тону, избранному Густавомъ.

— Не называй меня неблагодарной! — воскликнула она. — Я знаю, что ты сдлалъ для меня, но не представляла себ, что задача будетъ столь трудна! Я не чувствую ршительно ника­кого расположенія къ этому суровому, холодному человку и никогда не почувствую его — это я предвижу съ неопровержи­мой достоврностью. Если бы я хоть разъ замтила теплый огонекъ въ его глазахъ, хоть разъ услышала отъ него сердеч­ное слово, то попыталась бы сблизиться съ нимъ; но эта ле­дяная холодность всего его существа, которую ничто не можетъ согрть и нарушить, каждый разъ безгранично отталкиваетъ меня отъ него.