Эй, Микки! (СИ)

Гирлянды вокруг как-то особенно издевательски переливались огнями, новый охранник сиял, как начищенная монетка (самого низкого достоинства, яростно подумал Йен), а Микки вымученно улыбался. То есть Йен, конечно, не видел его лица, но его улыбка представлялась именно такой.

Йен почувствовал себя ещё гаже, когда, сделав несколько шагов на деревянных ногах, он увидел, что улыбка у Микки совсем даже не страдальческая. Он внимательно смотрел на этого мудака, форма на котором сидела так, будто сшита была специально для него. Да и вообще фигура у него какая-то дохуя идеальная, какого хера он в охранники пошёл? Пускай валит отсюда нахуй!

Он простоял так ещё пару минут, прежде чем Микки его заметил и, переменившись в лице, отпихнул в сторону охранника, мельком поздоровался с Йеном и двинул в сторону лифтов. Охранник проводил его растерянным взглядом, и тут Йен сделал, наверное, самую большую глупость в своей жизни: улыбнулся ему и подмигнул.

Следующие несколько месяцев Тони – а охранника звали именно так – будет ходить за ним, будто приклеенный, и зазывать то на бейсбольный матч, то ещё куда, но тогда Йен этого ещё не знал. Тогда он просто хотел, чтобы Микки оставили в покое. Он не был настолько наивен, чтобы думать, что тот ни с кем не трахается, но смотреть на это своими глазами был не готов. Обманывать себя, когда не знаешь чего-то наверняка, гораздо проще.

*

Со временем всё же ощутимо полегчало. Во всяком случае, Йен научился – на этот раз окончательно – спокойно смотреть на Микки, а про минет напоминал уже исключительно стёба ради. Ну, себе он это именно так объяснял. Ему даже стало казаться, что они могут подружиться. Сразу, как только Микки перестанет воспринимать его нихера не соображающим стажёром.

Жизнь начала входить в свою колею, как бы сильно Микки иногда ни бесил своим поведением. Йен никогда особо не верил в эту херню с «насильно мил не будешь», но где-то в глубине души был уверен, что его время ещё придёт.

Когда-нибудь.

Когда Терри перестанет быть гомофобом? Хотя нет, это всё равно что никогда. Когда он перестанет палить всех и вся? То же самое.

У него в голове было много сценариев, начиная от случайных встреч и заканчивая его визитом к Микки поутру, в конце концов, не просто же так Йен выяснял, где тот живёт. Десятки и сотни сценариев, а случившееся он не мог предположить даже в самых смелых фантазиях. Но жизнь оказалась той ещё спонтанной сукой.

Тем утром он не опоздал на работу только каким-то чудом. Бежал по улицам, пока в висках стучала возмущённая мысль, что Джимми мог бы уж и подогнать тачку брату своей девушки, они ведь почти родственники! Хер бы ему пришлось тогда пиздюхать до следующей станции метро, потому что его станция оказалась перекрыта. У него на счету был каждый цент, он так хотел сделать Карлу подарок и помочь ему оплатить учёбу, чтобы тот наконец смог стать не санитаром, а хотя бы медбратом на неотложке, но в идеале – врачом. Йен, правда, подозревал, что к живым людям Карла с его замашками лучше не подпускать, но патологоанатом тоже врач.

И вот теперь из-за перекрытой станции его вполне могли оштрафовать, и тогда он точно не успеет накопить нужную сумму к началу учебного года.

Но на работу он успел: ворвался в кабинет ровно за шесть минут до начала рабочего дня. И застыл в дверях, потому что коллеги в кабинете… веселились? Громко переговаривались, смеялись в голос и вообще выглядели настолько счастливыми, что Йен сразу кинул взгляд в сторону кабинета Терри, жалюзи в котором были привычно подняты, а вот сам кабинет был пуст.

Игги мгновенно ввёл его в курс дела, и Йен даже злорадно поулыбался, и на вошедшего двумя минутами позже Микки посмотрел с самой счастливой и безмятежной улыбкой, которую только смог нацепить на лицо. Тот привычно не заметил.

Йен вздохнул и пошёл следом за ним на кухню, шикнув на Игги: сам хотел преподнести потрясающую новость. Игги только вскинул брови, но поднял руки и отступил.

Если быть совсем уж честным, Йен хотел просто поговорить с Микки наедине хотя бы минутку, увидеть облегчение на его лице: о большем давно перестал мечтать. И хорошо, что тогда он ещё не знал, к чему это приведёт. Вряд ли бы он смог тогда выражаться хоть сколько-нибудь членораздельно.

Да, вряд ли.

========== Глава 24 ==========

Йен смотрит без вызова, пока Микки пытается хоть как-то переварить то, что только что услышал.

Йен давно уже сел на диван и, зажав руки между коленей, криво улыбается. Он не наслаждается растерянностью Микки, не пытается его задеть.

Йен выглядит усталым, будто только что заново прожил все эти три года, а Микки не может даже сдвинуться с места и так и стоит, оцепенев.