Эйнемида II. Право слабого.

– Я ничего не боюсь, но мне неприятно, что невежды подвергают сомнению слово учёных людей, да ещё с таким упорством. Или ты лучший врач, чем мы все? Тогда отстранил бы нас и врачевал госпожу сам...

– Хватит! – взревел царь так, что все вздрогнули. – Молчать! Она умерла! Вы понимаете? Её нет! – забыв о столпившихся вокруг придворных, владыка сотен тысяч подданных разрыдался, словно ребёнок.

Начальник стражи Эшбааль, полуобернувшись, кивнул на дверь, и придворные заторопились к выходу. Пожав плечами, Деикон достал из лекарской сумки бело-чёрный флакон. Смешав его содержимое с вином из кувшина, стоявшего на столике у изголовья, лекарь поднёс чашу Нахарабалазару.

– Выпей, владыка. Это лекарство поможет тебе успокоиться и отдохнуть, пока мы сделаем всё необходимое.

Саррун резко шагнул вперёд, вставая между ним и царём.

– Что это значит? – раздражённо вспыхнул лекарь.

– Царица умерла и мне пока неясно, почему. Питьё она принимала из твоих рук. Этот кубок выпьешь ты – до дна.

– Это безумие, – выдохнул Деикон.

– Правда, Саррун, прекрати, – сказал Эшбааль. – Она умерла от недуга, так говорят все лекари.

– Не мешай мне делать моё дело.

– Повелитель, прошу вели ему прекратить это представление.

– О, в этом нет нужды, – презрительно бросил лекарь. – Если мне не доверяют, будь по-вашему.

Лекарь невозмутимо поднёс кубок ко рту и осушил его до дна.

– Вот так, надеюсь все довольны? – спросил он, утирая рот тыльной стороной ладони. – А теперь я тоже займусь своим делом, если мне позволят.

– Не так скоро, – покачал головой Саррун. – Ты думаешь, я ничего не знаю об отравителях? Если ты сейчас пытался отравить повелителя, противоядие тебя не спасёт.

– Что? Какое противоядие?

– Сейчас ты отправишься в отдельный покой – не волнуйся, это не темница – и останешься там до завтрашнего утра. Если ты невиновен, с тобой ничего не случится, если нет... И сразу учти: если тебя вырвет, я буду считать, что ты виновен. Если ты отравитель, поверь, лучше тебе умереть от собственного яда.

– Ты сошёл с ума, Саррун! – воскликнул Эшбааль.

– Он первым дал повелителю кубок. Я ждал этого. Слуги и лекари часто становятся отравителями.

– Ты не можешь схватить человека просто за то, что он дал царю кубок, – сказал Каллифонт. – Он лекарь, это его обязанность.

– Лекаря поселят в удобстве, дадут еду и всё прочее. Если он не виноват, его отпустят.

– Повелитель шести частей света, – сказал Эшбааль. – Прошу, скажи своё слово. Этим препирательствам не место у смертного ложа.

– Оставьте меня, – тихо прошептал царь, судорожно сжимая покрывало.

– Повелитель? – удивлённо переспросил Эшбааль.

– Оставьте меня с ней, – повысил голос Нахарабалазар и сорвался на крик. – Вон! Немедленно! Все вон!!!

Едва не столкнувшись в дверях, придворные торопливо покинули комнату, где испустила последний вздох великая гетера, ставшая царицей.

***

– Распоряжения отданы, стратег. Я послал сообщение Клифею, он приведёт свой лохос и остаток моего к завтрашнему дню.

Каллифонт словно не услышал. Опершись подбородком на сцепленные руки, он задумчиво рассматривал струйку песка, высыпающегося из объёмистой чаши настольных часов.

– Уже день, как её нет, а, Энекл. Завтра Клифей приведёт войска, а на третий день её тело сожгут. Не верится... М-да, хорошо, ты всё сделал правильно. Диоклет?

– Со жрецами. Местный устроитель церемоний не разбирается в эйнемских обычаях, Диоклет вызвался помочь.

– Хорошо. В день погребения нужно выслать отряд в Нижний Город. Я не хочу, чтобы кто-то помешал ей уйти в покое.

– Всё будет хорошо, стратег. В городе уже второй месяц тихо.

– Случайностей быть не должно... – начал было Каллифонт, но его прервало появление дворцового стражника.

– Господин, тебя призывает повелитель. Он в Закрытом Саду.

– Что случилось? – покосился на вестника Каллифонт.

– Умер лекарь-чужеземец.

Энекл с Каллифонтом оторопело переглянулись.

– Хорошо, иду. Энекл, ты со мной.

***

Украшенные резьбой в виде птиц и яблоневых ветвей, двери отворились. Каллифонт и Энекл вступили в просторный зал, заполненный всевозможными растениями и цветами в расписных деревянных кадках. Вода успокаивающе журчала в каменных желобах, увлажняя корни, сложная система зеркал распространяла солнечный свет, нагнетаемый сложными механизмами ветерок колыхал зелёные ветви, усыпанные цветами самых разных цветов, размеров и форм. Закрытый сад разбили эйнемские мастера, то был один из даров царя Нахарахаддона молодой супруге. Покойная царица любила это место больше прочих.

Царя они обнаружили в глубине сада. Владыка в одном хитоне восседал на мраморной скамеечке, безучастно рассматривая белеющую меж кустов статую. Вокруг угодливо замерли придворные. Царский виночерпий, держал золотой поднос с кувшином и кубком.

– Ты звал, повелитель.

Медленно повернув голову, царь странным взглядом посмотрел на Каллифонта.

– Они убили мою мать, – бесцветным голосом сказал он.

– Насколько это точно, повелитель?

– Лекарь умер, так же, как и она – от излияния в мозг. Выпив зелье, приготовленное им самим.