Эйнемида IV. Солнце нового мира.

– Мы неверно определили силу их войска и направление удара, – без малейшего удивления сообщил Сосфен. – Это сильно меняет положение дел.

– Меняет – лучше и не скажешь, – пробормотал себе под нос Гермий.

– Но как это возможно?! – воскликнул Филокл. – Это же деревенщина, оборванцы!

– Просто копья подлиннее, правильный выбор местности, и военное дело меняется навсегда. Ум – важнейшее качество полководца.

На непроницаемом лице Сосфена промелькнуло нечто, похожее на гордость. Приглядевшись, Гермий понял, что имел в виду полководец, а поняв, едва сдержал ругательство. Растянувшись неглубокой линией, почти бездоспешные оборванцы играючи теснили сверкающую бронзой шлемов и щитов фалангу. Необычайно длинные – локтей в десять, если не в пятнадцать – пики не давали педзетайрам ни малейшей возможности дотянуться до врага. Проще некуда, но… боги, что с этим делать? Гермий лихорадочно перебирал в уме всё, что слышал или прочёл о военном деле, но так и не мог вспомнить ничего подходящего. Надежда оставалась лишь одна: на мрачного, немногословного мужчину, что, заложив руки за спину, созерцал битву с вершины холма.

– Так или иначе, во фронт этот строй не взять, – подытожил свои раздумья Сосфен. – Впрочем, это было ясно сразу, просто теперь мы знаем почему.

Если происходящее как-то и беспокоило герийского полководца, понять это было совершенно невозможно. Он держался, словно не на поле боя, а за ни к чему не обязывающей беседой на каком-нибудь пиру.

– Мы ещё не проиграли? – спросил Гермий. Положение становилось всё более пугающим. Ариарцы ещё держались за счёт своей хвалёной стойкости, но всё шло к тому, что их просто перебьют до последнего человека. Правый фланг перипейцев смешался под напором гисеров, вот-вот строй будет прорван окончательно, а тогда конец: фаланга, окружённая с трёх сторон – войско мертвецов.

– Ещё нет. Гермий, возьми три илы гиппеев, атакуй с фланга, постарайся вклиниться между копейщиками и гисерами – их нужно разделить. Филокл…

– Кто-то ведь должен остаться здесь? – нервно сглотнув, бывший начальник стражи взглянул на поле, где вражеские лёгкие гиппеи, проскочив сквозь промежутки в своём строю, сцепились с царскими пельтастами. Конники бросились на подмогу пехоте и на левом фланге завязался жестокий бой.

– …пойдёшь с димнонцами. – невозмутимо продолжил Сосфен. – Воины должны видеть полководца, это благотворно сказывается на боевом духе. Атакуйте этих «рыб» с фронта, задача: удержать линию.

– Но это самоубийство! – взвизгнул Филокл. – Ты решил меня убить?!

– Ты стратег и должен выполнять приказ, в противном случае, это измена, – негромкий голос полководца звучал страшнее любого крика.

– Вот как?! А может это ты изменник, а, Сосфен! – не стесняясь испуганно вытаращившихся порученцев вскричал Филокл. – Я же вижу, как ты доволен! Все знают, что ты за изменницу! Сговорился с ней, подставил всё войско, а теперь хочешь избавиться от меня!

– Постарайтесь закрепиться вон у того холма, это даст вам некоторое преимущество. Выполняй, – серо-стальные глаза спокойно смотрели на красного от бешенства Филокла, но в этом спокойствии чувствовалась совершенно недвусмысленная угроза. Не выдержав, брат Парамена судорожно дёрнул головой и опустил взгляд. Внизу пропели трубы, новые отряды царского войска мерно двинулись вперёд, на ходу перестраиваясь в боевой порядок.

***

– Работает, Даяра Неистовая, работает! – Келесс едва не вопил от восторга, да и ошарашенный вид Аркиппа говорил о многом.

– Просто не верится, – покачал головой советник.

– Неужели победим, а Кинана… эй, ты чего?

До боли стиснув поводья, Кинана отрешённо смотрела на поле, её побледневшее лицо словно окаменело.

– Кинана… эмм, госпожа, – Келесс осторожно тронул царицу за локоть. – Всё хорошо? Мы ведь побеждаем?

Словно в подтверждение его слов, раздался рёв. Новый отряд гисеров вломился в ряды царского войска, налево и направо кося герийских педзетайров бритвенно-острыми ромфеями. Над головами варваров весело реяло знамя вождя Велевойса.

– Ариарская стратия, – безжизненным голосом промолвила царица. – Они одни не побежали у Авассы, добыли отцу Пиру и Лекент… а я их убила.

– Ну так они же враги, – удивился Келесс. – Разве мы не собирались их убить, а они нас?

– Собирались… Почему же тогда так дерьмово?

– Конечно… эмм горько, госпожа, но мы знали, на что шли, – Аркипп участливо взглянул на царицу. – Это война, а на войне убивают, такова жизнь. Ты знаешь, за что сражаешься, а мы сражаемся за тебя. Все всё для себя решили, а раз так, нужно делать, что должно.

– Помнишь, Акатей рассказывал про урвософорцев? – вставил Келесс. – Они называют это «гармонией битвы». Они должны убивать нас, а мы их – такой закон.

– Или, как говорил мой дед: с чистым задом не облегчишься, – улыбнулся кончиками губ Аркипп, Келесс рассмеялся в голос.

– Вы вдвоём решили заменить мне дядю? – криво усмехнулась Кинана и решительно тряхнула головой. – Всё, довольно – ваша правда. Горевать и философствовать будем потом, сейчас некогда. Смотрите…