Её жизнь в искусстве: образование, карьера и семья художницы конца ХIХ – начала ХХ века

В 1928 году Юлия Оболенская приняла участие в 16-й Венецианской Биеннале в павильоне СССР[391], ее работы, представленные там, в настоящий момент хранятся в Русском музее, Третьяковской галерее, Доме-музее Волошина, Государственном литературном музее и многих других российских музейных фондах.

Оболенская Ю. Автопортрет. 1918. Астраханская государственная картинная галерея им. П. М. Догадина.

Юлия Оболенская родилась в 1889 году в Санкт-Петербурге в семье писателя и литератора Леонида Егоровича Оболенского и Екатерины Ивановны Оболенской. Семья Оболенских принадлежала к поместным дворянам.

Брат Юлии Леонид Леонидович Оболенский был банковским служащим и дипломатом, жил с семьей в Перми и Нижнем Новгороде. С сестрой у него были теплые отношения, несмотря на разницу в возрасте в шестнадцать лет. Позже он занялся общественной и политической деятельностью, в 1915 году стал меньшевиком, а после революции примкнул к большевикам. В 1920 годы занимался дипломатической деятельностью: был советским полномочным представителем в Польше, в конце 1920-х работал в Народном комиссариате просвещения, а в последний год своей жизни – 1930-й – успел поработать директором Эрмитажа.

Оболенская училась сначала на курсах живописи в Обществе взаимного вспомоществования русских художников[392], а потом продолжила обучение в школе Званцевой в Петербурге.

В школе Званцевой Юлия училась сначала у Бакста (с 1907-го по 1910-й) а с 1910-го до 1913-го – у Петрова-Водкина. Оболенская много и тесно общалась с однокурсницами, в переписке очень интересно описан 1917 год – время больших перемен в стране, которые отразились на жизнях каждой из них[393].

Оболенская Ю. Коктебель. Крым. 1917. Вологодская областная картинная галерея

Исследовательницы Ольга Темерина и Евгения Савинкина отмечают заметное влияние на творческую манеру Оболенской К. С. Петрова-Водкина. Например, это прослеживается в ее знаменитом автопортрете 1918 года (Астраханская Государственная картинная галерея), сделанном на основе фотографии художницы в Коктебеле (1913). Колористическое и композиционное решение портрета в духе учителя К. С. Петрова-Водкина – высокая точка обзора и исполнение по принципу «трехцветки»[394]. В более поздних работах влияние учителя тоже заметно – например, в работах «Слепцы» 1924 года и «К. Кандауров в Бухаре» 1925 года рисунок строится по осям геометрических форм.

Сильное воздействие на профессиональное формирование художницы Юлии Оболенской окажет организатор выставок и художник Константин Кандауров, с которым она познакомилась в 1913 году и не разлучалась вплоть до его смерти в 1930 году[395].

Кроме того, Темерина и Савинкина отмечают[396] «мирискуснические» мотивы в работах Оболенской: известно, что Юлия Леонидовна принимала участие в выставках и поддерживала дружеские связи с художниками объединения. Однако, по ее собственным словам, она не считала себя их последовательницей.

Важно также отметить, что многие художницы, о которых мы говорим, не попадали в современный художественный «мейнстрим» 1910 годов, который был представлен с одного фланга мирискусниками, с другого – отрицающими прошлое левыми (авангардистами), а с третьего – социально ориентированными передвижниками, которые к тому времени практически влились в академическую традицию. Лина Бернштейн в статье «Забытые художники школы Званцевой»[397] пишет о том, в каком странном положении оказались художники и художницы после революции – те, кто не вписался в левый авангард, те, кто не был в «Мире искусства», не могли найти себе место в новой системе советских ценностей.

«В 1917–1921 годах, в годы бурной деятельности левого искусства (которое мы называем авангардом), другие художники, хотя и выросшие в тени Мира Искусства, а затем Аполлона, но никогда не принимавшие эстетического кредо этих двух группировок за основу своего творчества, оказались невостребованными своим временем, а впоследствии и вовсе забытыми»[398].

Отношение Юлии Оболенской к социалистическим идеям можно описать как нейтральное и даже лояльное. Это могло быть связано с тем, что рядом с ней была ее семья, ее партнер, то есть внутренние связи оказались настолько крепкими и поддерживающими, что внешние факторы как будто не так сильно влияли на ее жизнь. Хотя нельзя сказать, что революция, голод, Гражданская война, а также советская репрессивная система обошли ее стороной и не коснулись ее жизни. Так, ее кузен Валериан Валерианович Оболенский (экономист, партийный деятель) был расстрелян по делу Бухарина – Рыкова в 1938 году[399]. Людмила Алексеева пишет, что нет свидетельств, общались они или нет, но вряд ли смерть родственника могла оставить ее равнодушной[400]. Кроме того, сохранились собственные записи Оболенской об обысках у нее дома.

Из дневника 1920 года: