Эйсид-хаус

Должен сказать, я вдарил чуваку прилично, но не хотел, чтобы он потерял свою работу. Я понимаю, что это, блядь, такое. Ну да, платят тебе пособие на ход ноги, заебись, только надолго его не хватает. Получил пособие – и спускаешь его на всякую хуйню. Появляются приятели, о которых ты раньше и слыхом не слыхивал, и тусят с тобой, пока бабло не кончилось. В общем, этот мудень-супервайзер сказал: «На твое усмотрение, приятель. Ты не в претензии – чувак остается при работе. – И поворачивается к ряженому: – Тебе повезло, твою мать, вот что я скажу. Если бы не этот парень, понимаешь, ты бы уже собрал монатки», – но это все по-американски, типа, знаешь же, как они все, козлы, говорят, по телевизору и все такое.

Чувак, которому я вмазал, этот ряженный медведем, заговорил: «Мне действительно жаль, приятель, моя ошибка, понимаешь». А я просто сказал: «Все нормально. Ерунда». Полиция и этот супервайзер съебали, а чувак-медведь повернулся ко мне: «Огромное спасибо, дружище. Желаю приятного дня». Я подумал минуту: «Я тебе, ебаный в рот, пожелаю приятного дня, ты, мудак, выпрыгиваешь перед моим дитенком». Но я спустил это на тормозах, сечешь, не стал больше цепляться. Парень сохранил работу, я сделал доброе дело. И я ответил: «Ладно, и тебе того же, приятель».

Общее дело «Грэнтон Стар»

Известие обухом ударило Боба Койла прямо в центр его грудной клетки. Он стоял у стойки, раскрыв рот от изумления, в то время как его приятель Кев Хислоп объяснял ему положение дел.

– Извини, Боб, но мы все согласны. Мы не можем гарантировать тебе место в составе. У нас теперь Тамбо и маленький Грант. Эта команда добьется многого.

– Добьется многого?! Добьется многого?! Третий дивизион Городской лиги! Это просто дворовая забава, ты, претенциозный мудак! Чертова дворовая забава!

Кеву не понравился злобный ответ Боба. Разумеется, общее дело «Грэнтон стар» было важнее, чем любое личное эго. И, помимо прочего, именно ему открытым голосованием была доверена капитанская повязка на этот сезон. «Стар» оспаривали право выхода во Второй дивизион Эдинбургской городской лиги. Вдобавок они стояли всего в трех играх от финала на «Сити-Парк» – с денежным призом – на Кубок памяти Тома Логана. Ставки были высоки, и Кев хотел стать тем человеком, который приведет «Стар» к кубковой славе в их собственном районе. Он, впрочем, понимал, что часть его ответственности связана с проведением в жизнь непопулярных решений. Дружба должна отойти на задний план.

– Понимаю, ты разочарован, приятель…

– Разочарован?! Ты охуительно прав, что я разочарован. Кто стирает всем форму почти каждую неделю? А? – негодовал Боб, тыча себя пальцем в грудь.

– Ладно, Боб, выпей еще пинту…

– Засунь твою чертову пинту себе в жопу! Тоже мне друзья! Да идите вы нахуй!

Боб как ураган вылетел из паба, а Кев повернулся к остальным ребятам и пожал плечами.

Перед тем как вернуться домой, Боб без всякого удовольствия приговорил еще несколько пинт лагера в двух других пабах. Его переполняло возмущение, когда он думал о самовлюбленном мудаке Тамбо, который с самого начала сезона, когда только пришел в «Стар», положил глаз на футболку Боба под номером 10. Ублюдок, пьющий лишь апельсиновый сок. Это была явная ошибка набрать в команду таких козлов, как Тамбо. А ведь это просто дворовая забава, смех с приятелями. Свежий апельсиновый сок и лимонад. Свежий апельсиновый сок и лимонад. Гнусавый голос Тамбо беспощадно скрежетал в его голове.

В пабах, в которые заходил Боб, ему не удалось встретить кого-то из знакомых. Это было непривычно. К тому же старые пьяницы, обычно докучавшие ему в поисках компании или попрошайничавшие пинту, избегали его, как будто он был прокаженный.

Мать Боба пылесосила, когда ее сын вернулся домой. Но как только услышала его в дверях, она выключила машину. Дорин Койл заговорщицки поглядела на мужа, Боба-старшего, который оторвал от кресла свое грузное тело и бросил «Ивнинг ньюз» на кофейный столик.

– Мне нужно чутка переговорить с тобой, сын, – сказал Боб-старший.

– Да? – Отцовский тон, дерзкий и вызывающий, несколько встревожил Боба.

Но прежде чем Боб-старший смог заговорить, Дорин разразилась нервной тирадой:

– Не подумай, что мы пытаемся избавиться от тебя, сынок. Это совсем не так.

Боб застыл, и дурное предчувствие резануло его, перекрыв ошеломление.

– Достаточно, Дорин, – начал отец Боба с ноткой раздражения в голосе. – Дело в том, сын, что тебе пришло время покинуть этот дом. Да где это слыхано, чтобы парень двадцати трех лет от роду так и жил с родителями? К примеру, я в свои семнадцать уже записался в торговый флот и ушел в море. А ты… это просто неестественно, сын, понимаешь?

Боб ничего не сказал. Он не мог нормально соображать. Его отец продолжал: