Эйсид-хаус

– Нет, малыш, вовсе нет, сладкий ты мой, – с глуповатой улыбкой говорила Сара Картрайт. – Величайший дар, данный нам Рико, в том, что он заставил нас вспомнить, как сильно мы любим друг друга. Помнишь, когда папочку уволили с завода? Как мы потеряли дом? Затем твою сестренку, нашу маленькую Беверли, сбил на машине этот пьяный шериф. Помнишь, как мы ссорились и кричали друг на друга все это время? – объясняла Сара Картрайт, и слезы струились по ее щекам. Тут ее лицо медленно озарилось улыбкой, словно солнце горделиво поднялось над грязными серыми облаками. – Затем появился Рико. Мы думали, что потеряли друг друга, но благодаря его любви поняли, что величайший дар, которым мы обладаем, – это наша любовь друг к другу…

– Я ненавижу Рико! – заорал Бобби, отстранился от матери и побежал в дом. Он перескакивал через две ступеньки, взбираясь по лестнице.

– Малыш, вернись…

– Рико бросил нас! – в отчаянии крикнул Бобби и хлопнул дверью своей спальни.

– Выключите этот чертов телевизор! Сколько можно говорить? Идите играть на улицу! – рявкнула Мэгги Робертсон на своих детей, Шона и Шинед. – Торчите перед ним целый день напролет! Свинтусы безмозглые! – Она полусмеялась-полуухмылялась, когда рука Тони Андерсона скользнула под ее майку и лифчик и грубо схватила ее грудь.

Юный Шон выключил телевизор и взглянул на нее. Слегка непонимающее и испуганное выражение застыло на его лице. Затем оно снова расслабилось в тупой апатии. Шинед играла со своей сломанной куклой.

– Я сказала – на улицу! – завизжала Мэгги. – Я что, сама с собой говорю? Я ОБРАЩАЮСЬ К ТЕБЕ, ШОН, СВИНТУС БЕЗМОЗГЛЫЙ!

Дети уже привыкли к ее нормальному уровню крика. И только этот хриплый, свистящий вопль вызывал у них ответную реакцию.

– Дайте немного отдохнуть, вы, двое, – взмолился Тони, шаря в своих твиловых карманах в поисках мелочи. Но ничего не мог там нащупать, кроме своей эрекции. – УБИРАЙТЕСЬ! – заорал он в злобном раздражении.

Дети удалились.

– Давай, куколка, разденься, – настойчиво проговорил он, но без всякой страсти.

– И ты говоришь мне, что не был с ней прошлой ночью?

Тони покачал головой, намереваясь изобразить на лице раздражение, но у него лишь получилось выражение агрессивного упрямства.

– Я, черт возьми, уже сказал тебе! Говорю, блядь, в последний раз: я катал шары с Рэбом и Гиббо!

Мэгги на секунду уставилась на него глаза в глаза:

– Смотри, если ты лжешь, твою мать.

– Да черт возьми, я никогда не лгал тебе, куколка, меня можно читать как раскрытую книгу, – сказал Тони, запуская руку ей под юбку и стягивая с нее трусы.

Они были испачканы выделениями – от сочетания жестокой мочеполовой инфекции и неопределенной венерической болезни, – но он это едва ли заметил.

– Ты знаешь, что сейчас у меня на уме, а? Охуеть какое экстрачувственное восприятие и все такое. Да ты прямо чертов Пол Дэниелс[24], ах… – прошептал он и, стянув с себя штаны, выпустил на свободу свое брюхо и эрекцию.