Эйсид-хаус

– Где эта чертова кнопка? – спросил я.

– Наверху, – возбужденно выкрикнул Дениз, – жми эту чертову кнопку наверху! И не закрывай объектив своими грязными пальцами, псих безмозглый!

Я сделал пару снимков, которые неплохо получились. В полной мере отразили личности этих трех чуваков. В том-то и состоит искусство портретной фотографии.

Мы передавали по кругу снимки и ржали как кони, затем Дениз сказал:

– Мне нужно больше кокса. Осталось там еще этого долбаного кокаина?

– Нет, старый, все закончилось, типа, – ответил Вейтчи.

– Было бы неплохо достать еще, Вейтчи, – сказал Пенман.

Мы с ним вдвоем приняли по половинке экстази, но догнаться коксом было бы кстати.

– Ну, я мог бы, наверно, скататься к Энди Лоутону, – согласился Вейтчи.

Вроде бы норм. Мы снабдили Вейтчи наличкой, и он уехал, оставил нас одних в квартире.

Через некоторое время мне наскучило пялиться в ящик.

– Есть тут, блядь, пиво в этой дыре? – спросил я.

– Ты только что принял половинку эки. Тебя что, еще не зацепило?

Нихуя не зацепило меня это экстази. Хоть я и делал вид, что зацепило. В таких случаях необходимо думать позитивно.

– Зацепило-зацепило, но приход довольно мягкий, типа. Врубите какое-нибудь техно. И прибейте этот хренов ящик, а то ни поговорить, ничего.

Мы перепахали вдоль и поперек коллекцию пластинок и кассет Вейтчи. Я никогда еще не видел столько дерьма.

– Сплошной, бля, мусор. Чуваку надо челюсть сломать за то, что держит такое говно. Вообще нихуя стоящего хауса, – простонал Пенман.

– Ну, кое-что тут совсем неплохо, – вступился Дениз.

– Этот мудак застрял в говенном диско восьмидесятых, – с горечью сказал Пенман. – Вот ведь жопа. Всегда был жопой, ею и останется.

– Да ладно тебе, Пенман, – вставил я. – Хватит чувака полоскать. Чьим гостеприимством мы тут наслаждаемся, а?

– Да, Пенман, ты иногда бываешь такой сукой, – заметил Дениз, осторожно целуя его в щеку. – Кто виноват, что у тебя плохое настроение?

– Ладно, я собираюсь вдарить по пиву, – сказал я.

И на этих словах меня начало колбасить. Что за пустая трата химии – торчать здесь, а не в клубе, с таким расколбасом!

– Алкоголь и экстази несовместимы, – принялся Дениз гнать умняка, – херит весь эффект.

– Это миф, – возразил я.

– Оба-на, да ты бы послушал себя, Брайан! Помнишь, тогда в «Пьюре» ты сам говорил мне, что это безумие, мешать экстази с алкашкой? Просто ломаешь себе весь кайф, – запротестовал Дениз.

– Да, но это когда пытаешься танцевать. Обезвоживание и все такое. А если просто хочешь догнаться, то похуй. К тому же я почти весь день сосал «Бекс».

– А я к бухлу больше не притронусь, долго-долго. И уж точно нахуй экстази, пока не разрулю с коксом. Надо выбрать один наркотик и уже не смешивать. Этот урок я вызубрил наизусть. Вон на прошлой неделе пиздец как перебрал. Залил в себя восемь «Бексов» и шесть «Даймонд уайт». Какой-то чувак подошел ко мне и дал марку кислоты. Затем этот псих клеил меня в «Пеликане», так что я просто повернулся и сказал: «Харе́ меня донимать, мужик, ща как уебу!» В любом случае накатила паранойя, и я закончил день в «Сити-кафе». Помнишь ту готическую биксу? Кремень, а не телка.

– Это которая раньше шаталась с Мойрой? – спросил я.

– Она и есть.

– Мойра? Ты же ебал ее, да? – спросил Пенман.

– Ну да, в женском тубзике в «Кейли-хаусе», – уточнил я.

– Короче, – рявкнул Дениз, раздраженный тем, что его прерывают и отвлекают от темы, – эта чувиха строила из себя такую пидорскую подругу, что мама не горюй. Я отправился к ней домой, она сказала, что у нее есть немного шмали. Затем стала расспрашивать меня про мою сексуальность, ну, обычные эти их гнилые базары, мол, не перейти ли тебе на другую сторону. Господи ты боже мой, как будто я никогда раньше не трахал биксу! Глупая шлюшка!

– Так ты ей и сказал? – спросил Пенман.

– Погоди, погоди минутку, – вмешался я. Не хотелось прерывать Дениза на самом разгоне, но что-то в этой байке меня беспокоило. Мне надо было кое-что прояснить. – Я правильно понимаю, что речь о той биксе, которая шатается с Мойрой и Тришей? Звать Олли, или еще какое-то такое глупое имя, верно?

– Она самая! – воскликнул Дениз.

– Серьги с серпом и молотом? Вроде как сталинистский трип?