Эйвери: тройной отбор

– Это был не обморок, а лечебный сон. Ленард погрузил тебя в него, чтобы не допустить повреждения головного мозга.

– Ничего не понимаю…

– Яд йери, – отчеканил принц. – Почему ты не сказала, что тебя ранили?

– Да это и раной нельзя назвать. Так, царапина…

– Ваше второе имя – безрассудство? – поинтересовался Ленард. – Запомните, ваше высочество…

– Нельзя недооценивать рану, если была кровь, – повторила мамины слова, и эйсфери посмотрел на меня с удивлением. – Открытая рана – прямой путь инфицирования… да чем угодно.

– Ренальд, я говорил, что восхищен? Забираю свои слова обратно. Кажется, я влюбился. Окончательно и бесповоротно… Вы станете моей женой?

Пусть предложение сказано в шутку, вроде бы, но его высочество смотрел на меня сурово, почти сердито. Кажется, его очень волновал ответ, который я дам.

– Прошу меня простить, иф, но… Я – невеста его высочества.

– Мне известно о вашем маленьком секрете.

Я перевела недовольный взгляд на Рена. Не думала, что он станет рассказывать об этом. Мне запретил, а сам говорит на эту тему с друзьями. Эйсфери, который обращается к будущему королю на «ты» точно друг ему…

– Ответь же Ленарду. Так, как чувствуешь, – негромко добавил он. И почему-то казалось, что ответ нужен вовсе не сыскарю. Ответ нужен самому принцу.

– Я не могу принять ваше предложение, – ответила, глядя прямо в изумрудные глаза его высочества. – Мое сердце…

Что мое сердце? Принадлежит Лаэрту? Почему же тогда оно так часто бьется сейчас? Почему мне так важно, чтобы Рен знал, что я не хочу замуж за его друга?

– Принадлежит другому, – произнесла негромко и опустила взгляд.

То, что оно принадлежит другому – правда. Но кому именно? Кажется, мне предстоит нелегкая задача – разобраться в самой себе. Глупо отрицать – эти дни в лесу сблизили нас с принцем настолько, насколько только возможно сблизить. В тот миг, когда я подумала, что Ренальд умер, мне самой захотелось умереть.

– Надеюсь, мне удастся это исправить, – вздохнул сыскарь, приглашая нас к столу.

Его высочество подал руку, помогая мне подняться. Был очень вежлив и обходителен за импровизированным столом. Постоянно интересовался состоянием моего здоровья. Но здоровье волновало меня куда меньше состояния моего разума и сердца. Первый твердил, что я должна хранить верность Лаэрту, а второе призывало отдаться на волю чувств. Что стоит неловко накрыть своей ладонью ладонь Ренальда, которая лежит совсем рядом? А, если я угощу его горячим хлебом, то он с удовольствием примет его прямо с моих рук. И если сотру соус с его губ – он не станет возражать. А я совсем не против, когда он заправляет мне за ухо непослушные волосы или подкладывает в тарелку овощи, позволяя время от времени хозяйничать в своей.

Время пролетело как-то совсем быстро. Тарелки опустели, костер догорел, а моя рана окончательно затянулась и перестала чесаться. Больше не было причин задерживать наше возвращение во дворец и все это понимали.

– Ты откроешь портал? – поинтересовался Ленард, когда все вещи были убраны.

Принц кивнул и бросил на меня взволнованный взгляд.

– Все хорошо?

Я пожала плечами. Сердце предчувствовало дурное. Не знаю, что именно, но интуиция редко меня обманывает. Его высочество заметил мое смятение и, взяв мои ладони в свои, проговорил медленно и уверенно:

– Когда мы вернемся в замок, первым делом тебя отведут к лекарю. После осмотра временный глава королевских гвардейцев отведет тебя на допрос. Меня на нем не будет. Таковы правила безопасности.

Сердце ускорило бег, а по спине пробежали мурашки. Беда. Почему я чувствую подступающую беду?

– После допроса тебя отведут в покои, из которых не позволят выйти какое-то время. Им нужно разобраться в произошедшем. Услышать все версии. Как только я освобожусь, я приду к тебе, Эйвери. Хорошо?

Я кивнула, стараясь выровнять дыхание.

– Верь мне. Я обязательно приду. И не дам тебя в обиду.

– Хорошо, – старалась говорить уверенно, но голос все равно дрожал.

Открытие портала далось принцу тяжело, но от помощи Ленарда он отказался. Потом что-то изменилось и пространство словно стало само расширяться. Первым отправился Ленард, за ним последовала я, последним – принц.

Все случилось в точности так, как и говорил Рен. В портальной комнате было очень людно: маги, множество гвардейцев, я увидела взволнованных короля и королеву, а рядом с ними – незнакомых и внушающих страх эйсфери. Где-то вдалеке мелькнула ифа Орнелла и, кажется, Аида.

Рен взял меня за руку.

– Все будет хорошо, – он повторял это как мантру.

Я едва разобрала его слова. Шум стоял такой, что никто никого не слышал. Меня почти сразу взяли под руки королевские гвардейцы, а принца увели в другую сторону. Мы держались за руки до последнего, но гвардейцы довольно грубо дернули меня в сторону и его высочество скрылся за широкими спинами чужаков в форме.

Глаза застлали слезы. Страх скручивал живот спазмами и подгибал коленки. Так страшно мне не было даже на королевском восхождении, когда я без страховки бросилась за Агатой. Казалось, что в эту минуту творится что-то непоправимое.