Екатерина Великая. Греческий прожект

– Безбородко не мешало также сообщить, что, на самом же деле, сей Галло высматривает, как бы поживиться, осмотреть Херсон, изведать средства к выгодному употреблению торговых льгот. Екатерина засмеялась.

– Не инако, друг мой! В игре не без хитрости: каждый преследует свои интересы! Се ля ви!

– Булгаков, Безбородко, де Сегюр и Герберт составили ноту турецкому султану, – сказал Мамонов. Думаете, султан захочет пойти им навстречу?

– Императрица покровительственно провела рукой по густой шевелюре любимца:

– Может статься и решится, молвила она, – он ведь ведает, что в распоряжении Светлейшего князя более стa пятидесяти солдат, расположенных рядом с турецкой границей; такожде стоят войска в Кременчуге, Херсоне, Елизаветграде, Полтаве и Крыму. Султан прекрасно понимает, что «в камень стрелять – токмо стрелы терять».

– Да, немалая сила, – промолвил любимец, переполняясь гордостью за свою причастность к своему сильному отечеству. – Полагаю, надобно в оном направлении паче работать Иностранной Коллегии, особливо, Безбородке.

– Чаю, наш Булгаков сумеет преподнести сию ноту без высокомерия и грозного вида, – продолжала рассуждать Екатерина, – как он делал последнее время, по наущению князя Потемкина. Я потребовала от него умной дипломатии, понеже нам пока не нужна война. А наш тонкий дипломат Булгаков, несомненно, сделает в оном свой вклад. И Безбородко сделает свое дело достойно.

Неожиданно, отчего-то озлившись, Мамонов небрежно заявил:

– Хотел бы я наплевать на Безбородкины достоинства, на него самого и на всю его злодейскую шайку.

Екатерина вопросительно посмотрела на него, хотя догадывалась, что ее амбициозный фаворит недолюбливает тайного советника, понеже видит в нем своего соперника по части чужестранных дел. На самом деле, Мамонов, конечно, мог соперничать с ним, но заменить Александра Андреевича никак не можливо, понеже он был попросту незаменим. Можливо было бы попытаться заменить его Храповицким, но у того с Бахусом не прекращается знакомство, да и способностей к делам таким, как Безбородко, не имеет.

– Хм. Что же ты, мой милый, не поделил с ним? – с беспокойством испросила она.

– Мамонов хотел что – то еще сказать, но Екатерина, не желая обсуждать сию материю, опередила его:

– Знаешь, миленький мой, меня поджидает Александр Васильевич, мы собираемся написать и отправить нынче письма моим внукам. Увидимся позже, Саша, поговорим обо всем.

Она протянула ему руку, сама коснулась губами его щеки и прошла из спальни в свой кабинет, думая о том, что любимец ее желает все и сразу: перепрыгнуть через Безбородко – сие уж слишком! «Милый мой, – мелькнуло у нее в голове: коли желаешь в карты играть, так надобно прежде масти знать!»

* * *

Восемнадцатого мая, поезд императрицы, проехав через Берислав, бывший татарский Кизикермeн, находящийся в семидесяти пяти верстах от Херсона, подъехал к границе с Таврической областью. Переправившись на другой берег широкого и бурного Днепра, императрица со своей свитой оказалась в Таврии. Здесь они были встречены, преклонившимися пред ней, знатными татарами, последовавшими за ними верхами. Поезд двинулся по ногайской степи, где началась дорога, возведенная к приезду императрицы Екатерины, по приказу князя Потемкина. Каждая ее миля отмечалась знаком, в виде короткого столбика на небольшом постаменте, что весьма понравилось государыне. Ее поезд проезжал мимо шатров, табунов лошадей, стад верблюдов и овец. Встречать их выехали правитель Екатеринославского наместничества, весьма уважаемый государыней, генерала Михаил Васильевич Каховский, экономии директор – Карл Иванович Габлиц, и Мамут-бей с конными трухменцами, киргизцами и ногайцами, кои обитали в Днепровском и Мелитопольском уездах. Они должны были сопровождать кортеж во все время пути до выезда из пределов губернии.

Первой их остановкой было урочище у Каменного моста, у коего кортеж императрицы встретили князь Потемкин и статский советник, Василий Каховский с охраной из трех с половиной тысяч казаков во главе с атаманом Алексеем Ивановичем Иловайским. Тут же казаки показали образцы джигитовки, от которых все были в восторге. Здесь, изрядно усталые, все заночевали в красивом путевом дворце. Однако, знать, император и граф Ангальт вовсе не устали: чуть расцвело, они уж были на ногах и ушли прогуляться. Императрица, узнав про то, сказала в язвительном тоне Храповицкому:

– Император, будучи строг противу самого себя, требует от всех неутомимости и невозможного совершенства. Не знает Римский император русской пословицы: «Мешать дело с бездельем». Недаром, император сам стал причиною двух бунтов в его империи. А я, – Екатерина хитро повела бровью, – умудренная жизнью, сижу на месте, никуда не хожу прогуляться, да все вижу и все знаю. И ходить мне никуда не надобно!

Следующим населенным пунктом был знаменитый и многострадальный, переживший не одну битву, Перекоп. Обедали у «Пяти Колодезей». На Перекопских вратах, по распоряжению Потемкина, появился многозначительный девиз: «Предпослала страх и принесла мир».