Екатерина Великая. Греческий прожект

«Это он обо мне», – подумала Екатерина, бросив украдкой взгляд на своих приближенных.

– Страху, вы, государыня-матушка, – подала голос Анна Протасова, – нагнали изрядно.

– А, оказалось – принесла мир, – договорил Безбородко.

– На наших землях должон жить токмо мир и никакой войны! – категорически завершил короткий разговор Потемкин.

Не успел он промолвить сии слова, как вдруг перед глазами путешествующих предстали пятьдесят эскадронов Донских казаков. Они были одеты в живописные азиатские наряды. Казаки, гарцуя на лошадях, показали джигитовку, быструю, легкую, с гиканьем. Движения с пиками в руках весьма развлекли императрицу и ее окружение. Засим Светлейший проводил императрицу по короткой тропинке к огромной зеленой поляне, где пред гостями открылся палаточный стан из тридцати нарядных шатров. Потемкин устроил всем передышку, и Екатерина с удовольствием отдохнула на широком топчане. Переждав знойную жару, отправились дальше.

После Перекопа путники увидели блиставшие под южным солнцем соляные озера, минареты, ветряные мельницы, глубокие колодцы, на полях бесконечные стада овец. Над головой и низко, над полянами летали птицы, стрепеты, перепела, журавли. Часто встречались стада пасущихся ленивых и гордых верблюдов. Татары в чалмах, сидящие у своих домов, с удивлением взирали на движение мимо них императорского поезда. Маленькие татарчата гурьбой подбегали к экипажам, и, толпясь, что – то зычно кричали на своем языке. Проехав невысокие курганы, путешественники остановились осмотреть небольшую крепость Ор. Здесь императрице преподнесли на обозрение тринадцать образцов соли.

Александр Матвеевич Мамонов долго разглядывал и пробовал их, морщился, плевал в свой носовой платок.

Лизнув третий образец, он, скривив губы, изразился:

– Никакой разницы не ощущаю! Соль да соль!

Екатерина улыбнулась:

– Что, Александр Матвеевич, все на один вкус? – осведомилась она. – А я-то думала, один другого солонее будут.

– Соль, да и соль! – паки сказал Мамонов, заедая неприятный вкус яблоком. – Однако, – отметил он, – по-всему явственно, большие здесь запасы соли.

Екатерина, согласно кивнув, с гордостью изрекла:

– Приобретение Тавриды, Александр Матвеевич, весьма важное приобретение для России!

– Так уж и велика выгода от сих солевых залежей? Думаю, князь Потемкин преувеличивает их. Мне едино здесь нравится природа. А все остальное, какое-то сплошь татарское, магометанское.

Екатерина укоризненно посмотрела на своего любимца:

– Ты, Саша, еще молод, и не знаешь тех выгод, кои через колико лет явны будут! Предки наши, дорого бы заплатили за то, но есть люди мнения противного, кои жалеют еще о бородах, Петром Первым выбритых, – молвила она с намеком на самого любимца. Тот, усмехнувшись, вопросительно уставился на нее. Екатерина не стала ему ничего объяснять: пусть сам соображает.

Еще при выезде из Перекопа, к ним подошел довольно значительный отряд татарских всадников, богато одетых и вооруженных. Они приехали навстречу императрице с тем, дабы сопровождать ее в пути, понеже государыня пожелала, чтобы ее охраняли именно татары. Оные татары весьма оправдали ее доверие: от Алма-Кермена, не доезжая одиннадцать верст до Бахчисарая, императрицу провожала конница татар, составленная из родовитых мурз численностью до двух тысяч. Их блестящие костюмы и джигитовка в дороге, приводили в восторг и Екатерину, и Иосифа, и, ехавших с ними в одной коляске, Потемкина и Мамонова.

Император Иосиф вдруг жутковато пошутил:

– А что, естьли оные блестящие и смелые джигиты, захватят сразу двух императоров и отвезут к султану?

Екатерина покровительственно улыбнулась:

– Вот было бы дело! – весело заметила она. – Но, что вы, граф Фалькенштейн, все предусмотрено Светлейшим князем Потемкиным, – она кивнула на князя, – оного никогда не приключится!

– Тем паче, – успокоил его князь Потемкин, – их начальник – русский полковник Иван Большой Горич, а татары набраны по вольному найму. Поелику, не беспокойтесь, граф Фалькенштейн!

* * *

Поезд императрицы уже подъехал к съезду с горки к красавцу – городу Бахчисараю, украшенном множеством минаретов. Пред ними открылась живописная, меж двух каменистых гор, Альминская долина, лежащая на реке Чуруксу. И императрица, и император, и Мамонов наперебой обменивались восторгами от открывшейся панорамы. Вдруг кони понесли на такой большой скорости, что все сидящие с императрицей поняли, что вот-вот их карета перевернется. Император, Потемкин и Мамонов побледнели. Едино императрица не потеряла присутствия духа. Она даже сумела выглянуть в окно. Кони неслись в бешеном темпе, но им наперерез поскакали татарские всадники. С большим трудом они сумели остановить коней, которые не смогли сдержать тяжелую карету на крутом спуске. Потемкин был вне себя из-за случившегося, понеже, конечно, он был в ответе за жизнь государыни. Она и остальные ее спутники быстро пришли в себя и долго благодарили спасителей. Екатерина велела князю Потемкину наградить смельчаков. Потом часто еще с нервным смехом все обсуждали сей случай, Светлейший лишь укоризненно качал головой.