Екатерина Великая. Греческий прожект

– Сей Гульд изрядно поработал и в Кременчуге. У нас с вами, Светлейший князь, одинаковые вкусы: я обожаю аглинские парки с их изогнутыми линиями, прудами, пологими склонами.

Князь Потемкин, стоя за ней, тоже любовавшийся красотой работы своего любимого садовника, сказал веселым бесшабашным голосом:

– Стало быть, я, как и вы, голубушка моя, ненавижу прямые линии и однообразные аллеи.

Екатерина заметила:

– Удивляюсь тем людям, которым они по душе.

– Обыкновенно, они такожде скучны, как те прямые линии, – отметил Светлейший, отводя от нее глаза. – Их, колико мне известно, весьма обожал Прусский король Фридрих.

Постучав, в комнату вошел Александр Матвеевич Мамонов.

Кланяясь в ответ и бросив на него надменный взгляд, князь Потемкин, обращаясь к Екатерине, сказал перед уходом:

– Завтра вас ждет весьма плотный день, государыня – матушка. Надобно вам набраться сил. Спокойной ночи, – пожелал он, кивнув им обоим, и, поцеловав руку Екатерине, удалился.

На другой день шел прием военных и гражданских чинов. На обеде за столом императрицы присутствовало около сотни человек. Все с любопытством разглядывали выставленные на отдельном столе тринадцать моделей кораблей, фрегатов и других судов из херсонского адмиралтейства. Как поведал князь Григорий Потемкин, не выставлена была одна модель, не готового еще, сто пушечного корабля. Вечером совершили прогулку по Херсону. В открытом фаэтоне, вместе с императрицей, находились император – граф Фалькенштейн, князь Потемкин, графиня Браницкая, граф Лев Нарышкин, Дмитриев-Мамонов, граф Кобенцель и принц де Линь.

Осмотр длился более трех часов, в том числе, предместий, садов и лесов, насаженных недавно для строительных и иных нужд. Заглянули в лавку купца – грека Димитриса Мавридиса, которая была завалена разными товарами: тканями, скобяным товаром для домашнего обихода, церковным инвентарем, строительными материалами и другой разнообразной мелочью. Крепкий, усатый грек, вначале обмер, узнав, кто вошел к нему, затем настолько умилился, что, в то время, как рот счастливо улыбался, по лицу его до самого ухода императрицы текли слезы. На прощанье, уже в дверях, императрица подарила ему перстень, отчего, ошеломленный Мавридис, упал на колени на пороге лавки, осеняя себя и ее крестным знамением, и не хотел вставать, пока она не исчезла из виду.

Императрица побывала у солдат, занятых постройкой фортификационных сооружений. Увидев ее все прекратили работать. Быв по-детски рады лицезреть свою государыню, они, встав навытяжку, разглядывали императрицу во все глаза. Все солдаты, получив от нее наградные за хорошую работу, конечно, были несказанно счастливы.

Императрица изъявляла восторг касательно всего увиденного. Ведь, как докладывал ей Светлейший, город Херсон страдал весь прошлый год от чумы, не успевали убирать трупы. Как он смог все преодолеть? По здравому размышлению, казалось, немыслимым в таковых условиях суметь построить полноценный, во всех отношениях, портовый город. Она отписала градоначальнику Санкт-Петербурга, графу Брюсу, что она и ее свита узрели прекрасный город, где шесть лет назад не было ничего, окроме голой земли.

На следующий день все отобедали в небольшом поселке Белозерске, с некоторых пор принадлежащему графу Александру Андреевичу Безбородко, коий сам его посетил впервые, и с удовольствием принял у себя высоких гостей.

В середине мая, в Херсоне, Екатерина Вторая Алексеевна милостиво приняла племянника короля Станислава-Августа, его тезку – Станислава Понятовского. Позже, вернувшись домой, молодой Станислав был рад объявить дяде, что Русская императрица Екатерина и Австрийский император Иосиф, одобрили назначение его наследником польского престола.

Между тем, в Херсоне, Фитц-Герберт, Безбородко, де Сегюр и, прибывший туда из Константинополя, Яков Булгаков, не мешкая, вели переговоры. Поколику в Османской Кандии чернь сорвала флаг с дома русского консула, а такожде был убит российский консул в Родосе, Безбородкой и Булгаковым было принято решение изложить письменно несколько предложений и составить главные пункты касательно оного. Булгаков, должон был отбыть в Константинополь через колико дней и представить оные предложения Порте, а также известить о них французского и австрийского посланников.

Основными пунктами были: Порта должна была выдать требуемый фирман, споры о зависимости Грузии от Турции дожны быть прекращены. Порта должна принудить Алжир возвратить захваченные русские суда, дозволить русским наказать татар кубанских, взявших недавно в плен около тысячи русских. Турки не должны забирать соли сверх установленных норм в Крыму, и не требовать выдачи господаря Маврокордато, бежавшего в Россию. Наказать тех бунтовщиков, кои нанесли вред консулам императрицы в Родосе и Кандии.