Екатерина Великая. Греческий прожект

Монархи и сопровождающие их лица пересели в красивые шлюпки, дабы переправиться на другую галеру, где их ждал званый обед. За столом, по правую руку императрицы сел король Станислав-Август, по левую – австрийский посол в России граф Кобенцель. Супротив них разместились князь Потемкин, граф Безбородко, барон Фитц-Герберт, граф де Сегюр и посол России в Польше Отто Штакельберг. Несмотря на то, что за столом сидели трое известных всем острословов, разговор не клеился. Потемкин не изволил сказать и слова. Беседу, какую-никакую, вела сама императрица. Однако было видно, что сей разговор претил ей. Она пожалела, что не пригласила на эту встречу Льва Нарышкина, коий по одному движению ее глаз, знал, как развеселить гостей. Все мало говорили, незаметно переглядывались между собой, чувствуя неприятие императрицы, ели явно без аппетита. Единым для всех удовольствием было то, что лилась прекрасная веселящая музыка. Токмо и оставалось, что слушать ее и, под грохот пушек, пить за здравие короля и императрицы.

При выходе из-за стола, галантный кавалер-король, взял из рук пажа перчатки и веер императрицы и подал ей. Екатерина приняла их с любезной благодарностью. На лице Станислава расцвела улыбка. Учтиво поклонившись, он стал искать свою шляпу и никак не мог ее найти. Императрица, заметив оный казус, велела найти шляпу и подала ее королю. Принимая ее, Станислав, печально глядя ей в глаза, с болью в голосе, молвил:

– Когда-то, Ваше Величество, вы пожаловали мне другую шляпу, которая была гораздо лучше этой.

Екатерина, сделав вид, что не поняла его намека, быстро затушила смущенную улыбку. Наступившее небольшое напряжение снял князь Григорий Потемкин. Вежливо склонившись, он сказал:

– Ваше Королевское Величество, вам ведь известно, как ни сожалительно, но не всегда под рукой, может оказаться нужная шляпа.

Королю оставалось токмо натянуто улыбнуться и учтиво кивнуть. После обеда все опять направились в галеру императрицы «Десна», понеже король Станислав паки намеревался обсудить русско-польский союз.

* * *

Однако малоплодотворный разговор Екатерине изрядно надоел. Прогуливаясь с ним по палубе, она бросала красноречивые взгляды, на играющего в карты, Потемкина. Все с королем уже обсудили, все было сказано, и она надеялась, что Первый министр подойдет и избавит ее от переливания из пустого в порожнее. Но тот, сидя невдалеке, и в ус не дул, делая вид, что не замечает напряжения, испытываемого императрицей. Екатерине казалось, что он специально изматывает ее терпение. Наконец, она сама подошла к игрокам, при этом король не отставал от нее. Перекинувшись с Первым министром двумя-тремя словами, оставив с ними Станислава-Августа, и, подозвав Протасову, Екатерина прошлась по палубе. Увидев, проходившего мимо, принца де Линя, она обратилась к нему с укором:

– Для чего вы с князем Потемкиным постоянно бросаете нас с королем?

Принц сделал растерянное лицо:

– Простите государыня, не хотели прерывать, важный разговор двух монархов.

Екатерина с досадой отвернулась:

– Я битых полчаса, без остановки, разговаривала, – сказала она с горечью, – язык засох! И можно ли решать дела впопыхах, прогуливаясь на палубе? Сие не в моем характере.

Де Линь с искренним сочувствием негромко проговорил:

– Простите, Ваше Императорское Величество! Мог бы кто подумать, что король так скучен! Знал бы, подлетел бы и спас вас!

Екатерина всепрощающе улыбнулась:

– Далеко не все, принц, короли искусны в политике. Вам сие прекрасно известно!

Кивнув ему, она, вместе с Протасовой, прошла в свою комнату.

Король пробыл на галере до восьми вечера, общаясь со знакомыми кавалерами, в основном, с графом Луи-Филиппом де Сегюром, графом Кобенцелем, много разговаривал с Безбородкой и князем Потемкиным. Генерал Ксаверий Браницкий, не уважавший своего короля, избегал разговора с ним и не подходил к нему. Екатерине оное поведение не нравилось, но, несмотря на то, что сам Потемкин, дядя любезной жены Браницкого, убедительно просил его примириться с королем, тот кое-как, с большим нежеланием и апломбом, поклонился своему монарху. Станислав-Август, с согласья императрицы, вручил орден Белого Орла племяннику князя Потемкина, конечно, по рекомендации Светлейшего, генералу Василию Васильевичу Энгельгардту. Однако, не забывал князь Потемкин своих родственников!

С наступлением темноты, по знаку польского монарха, гора напротив галер засветилась стекающим огнем, мчавшегося по специально прорытой канаве, наполненной горючей смесью. Над вершиной же горы пустили фейерверк из ста тысяч ракет, осветивших ночную тьму, озаривших галеры и всех присутствующих. При этом яркие огни весьма красочно отразились в тяжелых водах полноводного Днепра. Придворные и гости больше смотрели на реакцию, озаренной огнями, императрицу. Король не сводил с нее печальных глаз. Он устроил пышный бал, куда отправилась свита императрицы, но сама она не поддалась ни на какие уговоры даже быть у него на обеде, отговорившись тем, что боится опоздать на встречу с императором Иосифом, коий назавтра должон уже поджидать ее в Херсоне.