Екатерина Великая. Греческий прожект

Матюшкина, то краснея, то бледнея, вне себя от радости, насилу заставила себя оторваться от императрицы и, наконец, удалиться. Екатерина, облегченно вздохнув, позвонила в колокольчик. Явился Храповицкий.

– Александр Васильевич, извольте пригласить ко мне к завтрашнему утру господина Юрия Михайловича Виельгорского, – повелела она. На что последовал незамедлительный ответ:

– Будет сделано, Ваше Величество!

Записки императрицы:

Много говорят об Аглинском короле Георге, всех занимает его странная болезнь. Я сама чувствую себя больной оттого, что нет известий из Очакова. Не присылается журнал об осаде крепости, от его Светлости в течении нынешнего года не было принесено поздравлений ни с одним из моих праздников. Такожде мною не получено ни малейшего отзыва о шпаге и золотом блюде, к нему посланных. При дворе весьма дурные толки о князе и я на грани отказать ему от команды.

* * *

Шведы, однако, не теряли времени и на суше: в начале июля они осадили небольшую русскую крепость Нейшлот, куда король Густав прислал коменданту ультиматум. Однорукий маиор Василий Кузьмин, насмешничая, ссылался на отсутствие руки и предлагал самому королю потрудиться открыть ворота крепости. С двух сторон заговорили пушки. Но королю не удалось сломить сопротивление гарнизона состоящего из двухсот тридцати солдат. Отряд их, осаждавший Нейшлот, вынужден был отступить.

Государыня Екатерина Алексеевна с особливым нетерпением ожидала окончание сей дурной, безрассудной войны с сосед-ственной Швецией, понеже наследник ее, Павел, все-таки напросился ехать на войну. Естьли в прошлый раз, просясь отправиться в армию, она сумела отговорить его, ссылаясь на то, что его жена в тягости, то на сей раз благовидных поводов к отказу не было, и ей, поневоле, пришлось согласиться на просьбу сына. Однако стало известно, что с ним непременно желает встретиться принц Карл Зюдерманландский. Не подозрительно ли оное? К тому же, Его Высочество желает воевать во главе своих «потешных» опруссаченных войск, а ей отнюдь не хочется распространения в армии «прусской заразы». Но искреннее желание Павла Петровича участвовать в войне и, из-за недостатка войск на границе с Финляндией, Екатерина разрешила Павлу отправиться в армию генерала графа Валентина Платоновича Мусина-Пушкина, но токомо с одним кирасирским полком. Гренадерский батальон Его Высочества отправили отдельно на галерную флотилию под начало капитана Слейзава.

Кирасирский Наследника полк проследовал через Царское Село в направлении финской границы. Цесаревич лично провел своий полк церемониальным маршем мимо балкона Царскосельского дворца, где стояла императрица Екатерина Алексеевна со своей свитой и Великими князьями Александром и Константином. Полк шел мимо высочайших особ в полной парадной форме: офицеры выделялись в строю яркими пунцовыми мундирами с накладными латунными государственными гербами, сверкавшими в лучах солнца. Спустя сутки после церемонии, Его Высочество Павел Петрович, не дожидаясь своего полка, уже спешил в Выборг в составе штаба армии Мусина-Пушкина.

Шведская армия подошла к весьма слабой крепости Фридрихсгам состоящей из гарнизона в две с половиной тысячи солдат и блокировала ее. Августовским днем близ крепости Фридрихсгам цесаревич приобрел первый и единственный в жизни боевой опыт, первый раз видел неприятеля, и нюхал их порох. Ядра летели над его головой, но ни один мускул не дрогнул на лице Великого князя. Несмотря на то, что артиллерийское вооружение русских состояло из трофейных шведских орудий предыдущей войны, королю пришлось отвести войска через два дня. И Нейшлотскому и Фридрихсгамскому крепостям повезло, что внутри самой армии Густава, не без помощи русских агентов, запротестовали финляндские офицеры, не желавшие воевать без согласия правительственного риксдага. Они устроили собрание, выступая за конфедерацию, требуя, чтобы король заключил мир. Густав отказался, но ему пришлось свернуть наступление, а, не согласные солдаты двух финских полков, бросили ружья и разошлись по домам. Другим шведским отрядам наступавшим по другим направлениям, тоже пришлось из-за мятежа вернуться назад. В августе и сам король, со всеми войсками, удалился с территории России.