Екатерина Великая. Греческий прожект

Наконец, шестого декабря, в четыре утра, штурм Очакова имел место начаться. Светлейший князь Таврический, во главе тринадцати тысяч казаков и четырех тысяч гусар, уже стоял на одной из батарей под крепостью Очаковым и лично командовал бомбардировкой из двадцати пушек. Прогремели пушечные удары и, под канонадный грохот, солдаты с победительными криками скорым шагом, а где и бегом, пошли на штурм. Шесть деташментов-колонн бригадиров Горича, Хрущева, барона Мейендорфа, князя Волконского, графа Львова и следующие за ними резервы под руководством командующего князя Николая Репнина, коий вел четыре деташмента с правого фланга, атаковали крепость одновременно. Отличились все полки, особливо, первый, коим командовал отменный храбрец, Петр Пален, а та-кожде казачьи полки под водительством атаманов Иловайского, Мартынова, Платова, Грекова, Кумшацкого. Особливой храбростью отличился молодой грузинский князь, прапорщик Петр Багратион, коий в составе своего Кавказского мушкетерского полка в числе первых ворвался в крепость, а такожде Михаил Барклай де Толли, проявивший храбрость и хладнокровие. Десятки полков и целые корпуса шли на крепость. Стоял лютый мороз, и кровь, лившаяся из ран, моментально застывала. Турки бешено сопротивлялись. Проникнув в крепость, русские, как лихие казаки, носились по улицам, истребляя всех на своем пути, даже после того, как крепость через три часа побоища, сдалась.

Потемкин, одетый в праздничный зеленый камзол с красной отделкой, в красных штанах, золотом сюртуке с брильянтовыми пуговицами, находясь в укрытии во время штурма, решавшего судьбу отечества, Екатерины и его, Военного министра, постоянно повторял: «Господи, помилуй!» Воспалившийся глаз был закрыт черной повязкой. Крупные губы его иногда вздрагивали, произнося молитву.

В поверженную крепость он вошел со своей свитой. Очаковского старого сераскира Хусейн-пашу привели к Светлейшему с непокрытой головой, что было недопустимо для мусульманина, тем паче, такового ранга.

– Твоему упрямству обязаны мы сим кровопролитием, – гневно бросил ему Потемкин. Хусейн-паша спокойно и рассудительно ответил:

– Я исполнил свой долг, а ты свой. Судьба решила дело.

Сераскир, чуть склонив голову, хитроумно добавил:

– И сопротивлялись мы так долго, князь, дабы сделать вашу победу еще пуще блистательной.

Потемкин, саркастически улыбнувшись, приказал разыскать чалму сераскира. Один из адъютантов доложил ему, что отец Моисей, устанавливает над одной из Очаковских мечетей православный крест. Главнокомандующий подошел туда, когда солдаты и маркитанты поднимали колокол, принесенный из лагеря, коий зазвонил и, как будто, оживотворил русский православный дух. Светлейший князь Потемкин и его свита истово крестились. Колико священников в священных одеждах приподнесли ему образ Спасителя для целования. Такожде поднесли хлеб с солью и поздравили победителя словами «благославен, гряды во имя Господне». Князь Потемкин с сопровождающими его адъютантами выстояли всю литургию.

«Вот так, принц де Линь, – думал Григорий Потемкин, – а вы полагали, что Очаков не взять…, и меня почти заставили в оное поверить…»

К вечеру князю Потемкину-Таверическому доложили, что начался грабеж, солдаты хватали алмазы, жемчуга, золото пригоршнями, посему был издан приказ прекратить погромы. Сам же, для государыни Екатерины, запасся изумрудом с куриное яйцо.

Трупов неприятеля было так много, что не было возможности все закопать в промерзлую землю. Главнокомандующий приказал вывезти их на лед Лимана. Сие огромное кладбище уже на следующий день привлекло хищных птиц и зверей.

* * *

Екатерина занималась бумагами, граф Александр Мамонов уже собирался уходить, когда сообщили, что в приемную прибыл курьер от князя Потемкина. Екатерина нетерпеливо махнула рукой. Адъютант, гремя шпагой и, по-военному топая, вошел в кабинет.

Паки пред императрицей стоял самый быстрый курьер князя Потемкина, адъютант-подполковник Карл Федорович Баур. Он примчался с донесением об Очакове за шесть дней.

– Поздравляю вас, Ваше Императорское Величество с взятием крепости Очаков! – говорил он с сияющим лицом, победительным голосом.

Глаза Екатерины расширились и остановились, впившись в глаза Баура. Она схватила поданное донесение, лихорадочно распечатала и пробежала по нему глазами.

«Из Очакова. 7 декабря

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Располагал я принести Вам в дар Очаков в день Святыя Екатерины, но обстоятельства воспрепятствовали. Недовольно еще сбиты были укрепления крепостные, чтоб можно было взойтить, и коммуникация еще не поспела для закрытия идущей колонны левого фланга на штурм, без чего все бы были перестреляны.