Екатерина Великая. Греческий прожект

Последовали почти ежедневные бесчисленные поездки по исторически богатейшему городу Киеву, в том числе, и в Печерский монастырь, где расположился Григорий Потемкин. Ездили на Старо-Киевскую гору, к Десятинной церкви на Подол. Государыня с радостью отметила большие перемены в облике города и поразилась красоте Андреевской церкви, которую заложили сорок три года назад в первый ее приезд с императрицей Елизаветой, Великим князем Петром Федоровичем и своей матерью, герцогиней Иоганной Готторпской. Восхищенная Екатерина назвала сию церковь жемчужиной архитектуры. Она посещала киевские святыни, давала множество аудиенций, устраивала торжества и балы, кои киевляне, вестимо, запомнили на долгие годы. В своем дворце неотразимая императрица милостиво принимала духовенство, членов правительства, дворян, бородатых купцов в длиннополых кафтанах, иностранцев, офицеров, донских казаков в необычной полуазиатской форме и многих других. Екатерина встречала и привечала всех и, как бы между прочим, вела беседы, затрагивая политические материи, выявляя настроения между русскими и гостями из соседних стран.

Вечерами Екатерина принимала у себя более узкий круг приближенных, где, по ее желанию, никто не придерживался принятого этикета, все видели не императрицу, а просто любезную женщину. На подобных вечерах беседовали, играли в бильярд, рассуждали о литературе. На первом из сих собраний, вместе со Светлейшим князем Потемкиным, впервые появившись на приеме у императрицы, высокий и стройный принц Нассау-Зиген, произвел сразу самое благоприятное впечатление на окружающих своими манерами и внешним видом. Принц приветствовал императрицу глубоким поклоном и был допущен к руке.

– Я слышала, принц, – любезно заметила ему императрица, – вы везде успели повоевать и, сказывают, воевали храбро.

Поклонившись, принц смело и, прямо глядя в глаза государыни, ответствовал:

– Отнюдь нет, Ваше Императорское Величество, я, всего лишь, участвовал в Семилетней войне во французской армии. Потом три года у меня ушло на кругосветное путешествие. По возвращении, снова вступил в ряды французской армии. В чине полковника воевал за острова, принадлежащие Британии, засим воевал в испанской армии, в чине генерал-майора участвовал в осаде Гибралтара.

– И, наконец, пять лет назад вы женились на польской княгине. Сам король Станислав присутствовал на вашей свадьбе! – весело продолжила за него императрица.

Принц сдержанно улыбнулся:

– Да, Ваше Императорское Величество, счастливо женился, на княгине Сангушко, получил польское гражданство.

– А с какой целью вы изволили недавно посетить Константинополь?

Принц почтительно, с достоинством склонился:

– Целью моей поездки было возобновление торговых отношений между Польшей и Турцией, Ваше Величество.

– Виделись ли вы с моим послом, Яковом Булгаковым, принц?

– Весьма сожалею, но не пришлось.

– Жаль…

Императрица пригласила его сесть рядом с собой и продолжила разговор:

– Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин, – она бросила взгляд на князя, – уверяет меня, что вы сумели подготовить подробнейшую карту русла Днепра, не так ли, принц?

– Точно так, Ваше Императорское Величество!

Принц держался весьма достойно, приятное, сероглазое лицо его излучало любезность и глубокое почитание пред императрицей. Придворные сразу поняли, что государыня отнеслась к нему весьма благосклонно. В оном они убедились уже через неделю, когда всем стало известно о пожаловании ему Ея Величеством имения в Крыму, на берегу Черного моря и, что в намеченную поездку на юг России, она включила его в состав своей огромной свиты.

Раз или два в неделю императрица имела собрание и давала большой бал или прекрасный концерт. В прочие дни стол ее накрывался на восемь или на десять приборов. Четверо послов, сопровождавших ее в числе других, были ее постоянными гостями, такожде принц де Линь и иногда принц Нассау. Екатерина явно склонялась симпатией к Франции, тем паче, что среди дипломатического корпуса более других было французов – граф Луи де Сегюр, принц Шарль де Линь и принц Карл-Генрих Нассау-Зиген, все ходившие в друзьях Светлейшего князя Потемкина. Принц Нассау сразу же был принят в круг иностранного корпуса и приглашен в просторный дом Кобенцеля, который стал своего рода клубом для иностранцев, где можно было встретить и французов, и немцев, и поляков. Промеж них – богатейшего красавца, графа Станислава Щенсны-Потоцкого, князя Сапега, графа Иганция Потоцкого, графа Мнишек. Бывал здесь и граф Франциско де Миранда, и даже американец, друг Джоржа Вашингтона, бывший плантатор Литтлпейдж, теперешний камергер короля Станислава-Августа.