Екатерина Великая. Греческий прожект

Императрица не отводила глаз, и Потемкин, дерзко взглянув на нее, чуть склонив голову, негромко промолвил:

– Мне сам Бог велел всю жизнь любить вас, государыня-матушка, тем паче, что мы с вами венчаны пред Богом!

Екатерина отвела глаза, ничего не сказав в ответ, грустная улыбка еще долго не сходила с ее губ, хотя подоспевшие селяне весьма заняли ее аттенцию.

* * *

Ранней весной, упражнения по встрече, к которой кременчугские жители готовились целый год, были закончены и город замер в ожидании. До сего момента горожане платили специальные налоги, которые шли на благоустройство города, триумфальных ворот, путевого дворца, сада, на устройство фейерверков, иллюминаций, строительство причалов, увеселительных мероприятий, содержание свиты императрицы. Многие богатые горожане добровольно вкладывали свои капиталы во все оные предприятия. В помощь жителям применялись колодники, засыпавшие болотистые места, перекрывавшие соломенные крыши на деревянные, белили дома, как докладывал Светлейший императрице, самою лучшею глиною. Устанавливались заборы и фонари, устраивались дороги и тротуары. Город разбили на участки, где за работами наблюдали квартальные и ежедневно рапортовали городничему. Словом, жизнь кипела в столице Новороссии. Утром, в последний день апреля, перед самым Кременчугом, главную галеру «Днестр», на которой находилась императрица, прижало к берегу. Гребцами на ней были казаки из ближайшего к Кременчугу казачьего селения, Келеберда, основанного выходцами из черкесской земли. И когда сии, лучшие в ту пору на Днепре, рыбаки и мореплаватели, прямо на галере узнав, что их вольный поселок собираются передать во владение князю Потемкину, бросили весла и на коленях просили Ея Величество сохранить их вольность. Императрица милостиво изволила удовлетворить их просьбу.

В Кременчуг приплыли к обеду. Когда шлюпка, медленно отделившаяся от галеры, пристала к берегу, пушечные залпы возвестили о том, что государыня ступила на кременчугскую землю. Встречали императрицу Екатерину Вторую бурно и восторженно громом салютов и радостными возгласами тысяч людей. Увидеть ее хотели не токмо горожане, но и весь цвет дворянства и купечества Малороссии. Многие прибыли из других краев. Нарядная толпа криками и возгласами выражали свою радость. Народу горстями разбрасывали деньги. В тот солнечный весенний день все вокруг радовало глаз. В праздничной обстановке, покрытые позолотой кареты, медленно двинулись по мостовой мимо толпящихся граждан и полков, отдававших честь. По сторонам располагались полки армии, верхом около кареты скакали фельдмаршалы – князь Григорий Потемкин и граф Петр Румянцев, два генерал-аншефа, и два генерал-адъютанта.

Зазвучала канонада с батареи и пред императрицей прошел парад войск, в котором участвовало сорок пять эскадронов конницы и многочисленная пехота. Замыкал кортеж лучший эскадрон Екатерининского кирасирского полка. После блистательного смотра, императрица, в порыве искренней радости, обратилась к Светлейшему князю Потемкину со словами:

– От Петербурга до Киева мне казалось, что пружины моей империи ослабли от употребления, но здесь они в полной силе и действии!

На что Потемкин, с достоинством, ответил:

– Я всего лишь ваш раб, Ваше Императорское Величество, и рад служить вам, не щадя себя по гроб жизни!

Благодарный взгляд императрицы был ему наградой.

Промеж сопровождавших и ехавших верхом, люди узнавали генералов и царских министров, среди которых были Александр Суворов, Петр Румянцев, Михаил Кутузов, Григорий Потемкин, Александр Безбородко, Александр Храповицкий. В свите были чужеземные послы и высшее духовенство.