Екатерина Великая. Завершение Золотого века

Записки императрицы:

Прибыл из Любека в Петербург польский магнат Станислав Щенсны Потоцкий, коий просит развода с женой, моей статс-дамой Юзефиной Потоцкой. С Юзефом де Виттом желает развестись София де Витт с тем, чтобы выйти замуж за оного Потоцкого.

В ответ на вторжение в сентябре иранских войск в Картлию и Кахетию 19 декабря русский отряд из пяти батальонов пехоты при шести орудиях, одного эскадрона драгун, четырехсот казаков и двухсот пятидесяти калмыков, во главе с генерал майором Савельевым выступил из Кизляра в поход на Дербент.

* * *

О монахе Авеле императрице такожде поведал, увлекающийся мистикой, друг Великого князя Александра, низкорослый, но веселый и умный князь Александр Николаевич Голицын. Круглый сирота, он оказался при дворе и рос вместе с Великими князьями, благодаря Марии Саввишне, коя полюбила маленького и верткого мальчика, коий не намного был старше внуков императрицы. Екатерина тоже благоволила к князю за умение подражать людским голосам, точь в точь, как когда-то князь Потемкин. Сообщение князя Голицина о странствующем монахе, утверждающего, что он посланник будущего и знает, что произойдет с Россией в следующем веке, государыня слушала с недоверием. Присутствующая при разговоре Перкусихина, тоже сомневалась: Господи, как можно верить такому? Знать что будет в следующем веке! Кто, окроме Всевышнего, может оное знать? Государыня Екатерина Алексеевна не хотела видеть и слышать подобных «пророков». Кругом обман и измена. Ради чего? Конечно же — денег и положения. Чего желает сей человечек? Вестимо, того же самого. И зачем она все же позволила ему явиться пред её очи?

Монаха все-таки, нашли и привели в ее кабинет. Весьма благообразного вида, облаченный в опрятный черный подрясник, высокого роста инок предстал пред ней и сразу же повалился в ноги. Екатерина велела ему подняться и приказала всем присутствующим оставить их одних.

— Стало быть, имя твое Василий и фамилия — Васильев, а родился в деревне Акулово, Московской губернии? Так ли?

— Тако, государыня-матушка, — глядя светлыми голубыми глазами ей в глаза, ответствовал монах.

— Колико же тебе лет, какого ты года?

— Родился я в одна тысяча семьсот пятьдесят седьмом году, Ваше Императорское Величество, — отвечал тот ровным голосом.

— Откуда же у тебя таковой дар прорицания?

— Не знаю, государыня-матушка. Сдается мне, случилось оное, может статься, опосля долгой и тяжелой болезни. До того я плотничал в Кременчуге и Херсоне. Лет десять назад, по настоянию батюшки и матушки, женился, троих детей нажил. Ушел, оставив их, в Валаамский монастырь, и принял там постриг.

— Аль не жаль было детушек? Монах повинно свесил голову:

— Не мог я инако, государыня, не мог. Хотел в монастырь, много думал…

— А не знаешь ли такую Блаженную Ксению, коя тоже бродяжничает, предсказывает людям будущее. Теперь она весьма стара…

— Нет, не знаю, государыня, но слышал, люди говорили промеж собой о ней.

Екатерина внимательно посмотрела ему в глаза.

— Отчего ж бросил ты стены монастыря?

— Стало быть, матушка-государыня, были видения у меня, должон я был странствовать. Вот и дошел до Николо-Бабаевского монастыря, где книгу написал об моих видениях.

Грамотная и ясная речь инока позволила Екатерине поверить, что он мог и в самом деле написать книгу.

— Есть ли у тебя сия книга с собой?

Монах с располагающей готовностью ответил:

— Холщевую котомку мою велели оставить за дверью.

Государыня звякнула в колокольчик, явился камердинер Тюльпин.

— Принесите, Иван Владимирович, котомку, кою мой гость оставил в приемной.

Получив свою потрепанную суму, монах, порывшись, вынул ей маленькую книжицу. Екатерина, приняв ее, сказала:

— Мы встретимся дня через два, чаю, к тому времени я книгу прочту. Вместе и обсудим.

Монах, почтительно, низко кланяясь, попятился к дверям, на кои жестом указала ему императрица.