Экипаж

На границе песчаной отмели и зеленого луга ле­жало, вздрагивая под ветром, огромное полотнище. А рядом был обгорелый малиновый шар.

Валентин заорал в микрофон:

— «Ясень!» Вижу космонавтов! Снижаюсь!.. Будьте на связи!

Не успел вертолет приземлиться, как воздух на­полнился гулом моторов. С юго-запада, из-за невы­соких гор, показалась шеренга зеленых вертолетов. А выше их и, конечно, на большей скорости шли три самолета. Они уже заложили вираж: курс им был известен.                                                      -

Только по чистой случайности Ненароков опередил группу поиска на какую-то минуту... Винт еще вра­щался, а Валентин уже бежал к малиновому шару. Там, на обрезе люка, сидел космонавт, устало улы­бался и махал Ненарокову шерстяной шапочкой.

Вертолеты поиска сели на песчаную отмель, а са­молеты развернулись, покачали приветственно крыль­ями и ушли, убедившись что человек, временно от­лучившийся от своей планеты, благополучно вернулся домой.

Космонавт неловко спустился на землю и осторож­но, как выздоравливающий,  как моряк после долгой качки, пошел навстречу Ненарокову. А подбежавшие корреспонденты (они прилетели на одном из военных вертолетов) мигали вспышками, стрекотали кинока­мерами, снимая эту встречу. Тем временем из люка

показался второй космонавт — и сразу попал в объ­ятия встречающих.

Внучке Андрея Васильевича было уже пять меся­цев. Мать и бабка нянчились с девочкой, а Тимченко разговаривал с пришедшим в гости бывшим вторым пилотом. Вдвоем они сидели на веранде дачи и ели раннюю клубнику.

—  Я же тебе говорил, хотя и на земле, а как был летчик, так и остался, — не очень искренне убеждал гостя Андрей Васильевич. — Только что крылья. Бы­ли тут, а стали — тут. (У тех, кто летает, крылатая эмблема на груди, а у наземных — на рукаве.)

—   Андрей Васильевич, крылья были за плечами, — улыбнулся бывший второй. И Тимченко не стал спорить. Чтобы переменить разговор, он взял со стола газету.

—  Миша, видел?

На первой странице внизу была фотография: кос­монавт обнимает Ненарокова.

-- Я Вальку сразу узнал, — оживился второй. — Отличный  был  пилот.  Такую  глупость  сделал,  что

ушел.                              

—  Зато любовь, — язвительно сказал Тимченко. Миша покачала головой.

—  Если бы. В семейной жизни у него полная ка тастрофа...   Поганая   оказалась   бабенка.   Развелись,

так она ему с сыном не дает видеться... Строчит вся­кие кляузы, аж министру...

—  А я и понятия не имел, — огорчился Андрей Васильевич. — Ты-то откуда знаешь?

—  От Скворцова, Валька ему пишет. — Он встал, взял фуражку. — Анна Максимовна, спасибо за уго­щение...

Тимченко проводил его до калитки и с интересом отметил, что Миша, проходя мимо мальчишек, играв­ших на улице  в футбол,  очень лихо поддал ногой подкатившийся  к нему мяч. Вернувшись комнату, Андрей Васильевич похвалил его:

—  Молодец, не унывает. Я бы так не смог... Мне воздух нужен как... как воздух. Когда меня забраку­ют, я, наверное...

—  Прекрати, — перебила Анна Максимовна. — Ты в отличной форме. Только надо есть побольше редиски, салата, пользоваться весенними витаминами.

Андрей Васильевич подошел к радиоприемнику, включил, но сразу выключил.             

—  Андрюша, перестань расстраиваться, — попро­сила жена.

—  Да нет... Я совсем про другое думаю. Ты Ненарокова помнишь?.. Может, теперь, когда он на виду, есть шанс перетащить его обратно в Москву? К нам?

—  С пропиской будет трудно, — сказала практич­ная Наташа.

Но отец уже загорелся этой идеей:

—  А я попробую. Попытка не пытка... Позвоню Ивану Семенычу по старой дружбе.

Тимченко сидел в кабинете у Ивана Семеновича и хмуро позвякивал связкой ключей. Начальник тоже был недоволен:

—  Андрей Васильевич, зря ты приехал. По-моему, мы по телефону обо всем договорились.

—   Не договорились, — упрямо сказал Тимчен­ко. — Мы с тобой двадцать лет знакомы. Я за себя когда-нибудь просил?

—  За себя не просил, так за других все время просишь. Какая мне разница?.. Твой Ненароков сам ушел, никто его не гнал. А теперь назад... Несерьезно как-то!..

—  Но пойми, это летчик! — продолжал напирать Тимченко. — Летчик с большой буквы!

—  У нас все летчики с большой буквы. С большой буквы «А», с большой буквы «Б» — и до конца ал­фавита.— Иван Семенович показал на ящики с кар­тотекой. — И все ждут очереди.

Он раскрыл личное дело Ненарокова и на всякий случай перелистал еще раз.

—  Благодарность... Благодарность. Еще благодар­ность... Ну правильно, хороший летчик. Я ж не говорю, что плохой. А по-твоему, в народном хозяйстве дол­жны плохие работать?

Тимченко протянул Ивану Семёновичу газету с фо­тографией: Ненароков обнимается с космонавтом.

— Смотри: инициативный, внимательный. Вот, кос­монавта первым увидел — раньше поисковой группы.

Начальник вздохнул и положил газету в личное дело.

—  Ладно, я доложу. Но не ручаюсь.

— Ты не просто доложи, — неловко попросил Тим­ченко. — Ты уж освети поподробнее...

В другом кабинете Иван Семенович разговаривал с другим начальником, повыше.

—  Так он же сам ушел из отряда, — говорил начальник.

—  Были обстоятельства.

—  А чем он лучше других?

—  Тимченко очень просит.