Экклесиология Апостола Павла

Новый Завет как Церковь начался, существует и состоит в явлении Бога во плоти, в Воплотившемся Христе (1 Тим. 3:16). «Церковь — дело Боговоплощения Христова, она — само это Боговоплощение».[327] До Своего воплощения Христос не имел тела, поэтому раньше Церковь не существовала как тело Христово, поэтому ее воплощение в тело Христово святой Златоуст справедливо называет «вторым творением: (κτίσις έτερα) (через искупление) мы из небытия приведены к бытию». [328] Святой апостол и его лучший экзегет постоянно будут это подчеркивать, ибо оба они жили в этой новой реальности, в новой во Христе твари — в Церкви как Теле Богочеловека Христа. Церковь, будучи неразделимо соединена с Христом, — вся во Христе. Для святого Златоуста она, как верно замечает отец Георгий Флоровский, прежде всего, истинно новое существо, а не только новая жизнь.[329]

Понимание и переживание Церкви как этой новой реальности находится только в Воплощенном Христе и в историческом Богочеловеке, Который есть «Единственное Новое под солнцем». Ибо Он в Себе первый показал и проявил эту новозаветную тварь, Им стало все новое (γέγονε καινά τά πάντα — 2 Кор. 5:17). Се, творю все новое, говорит Он в Откровении (21:5). До Его Воплощения наша человеческая природа была «мертва в преступлениях и грехах», распадалась в обманчивых желаниях, будучи отделена от жизни Божией (Еф. 2:2, 4:22, 18). Но Христос «изменил, преобразил, переродил и заново создал» ее,[330] обновил обновлением Духа Святого (Рим. 7:6) и сотворил ее Своим чистым, безгрешным и всеблаженным Божественным телом. В Своей Богочеловеческой личности Христос соединил и восстановил цельность человеческой природы, какой она была в Адаме до грехопадения,[331] и более того: показал ее в Себе как Нового Человека (Еф. 2:15), глава Которого — Богочеловек.

Эта во Христе восстановленная и объединенная, и с Богом Словом тесно соединенная человеческая природа («неслиянное и нераздельное соединение» Халкидонского исповедания)[332] является онтологической природой Церкви, самой Церковью. Ибо существует единая общая природа во всех людях, хотя нам кажется, что она раздроблена грехом, разделена на множество индивидов. Это примордиальное (изначальное, первозданное) единство нашей природы, восстановленное в Церкви, апостол Павел определяет как «Тело Христово».[333] Такое определение апостолом Церкви — «Тело Христово»[334] — базируется, как мы подчеркивали ранее, на факте Воплощения Христа и самым тесным образом связано с фактом искупления, оправдания, перерождения и спасения нас, людей, во Христе, в Церкви. Поэтому в отношении этого «образа» Церкви сразу необходимо подчеркнуть, что речь идет не только о простой аналогии или внешнем сходстве, но и об онтологическом идентитете Церкви и «тела Христова».

Ибо, как верно замечено, в Боговоплощении — «в человеческой природе Христа объято и возглавлено, повторено все человечество как одно органическое целое, и таким образом образовано мистическое тело Богочеловеческого организма Церкви, глава которого — Сам Господь, Который и в Котором падшая человеческая природа восстановлена и вновь соединена с Богом. Итак, Церковь как Тело Христово поистине создана благодаря тому, что человечество Христа объяло и потенциально слилось со всеми верующими в Него людьми, на основании единства общей человеческой природы, к которой принадлежит и человеческая природа, которую Воплотившийся Бог Слово принял на Себя».[335]

В предшествующем изложении мы увидели, как это «великое и всечестное Тело Христово» — Церковь [336] обрело свое существо. Далее мы более детально и конкретно исследуем само отношение Церкви и Христа в том смысле, в каком Она является Его телом.