Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

В Париж поступили три пасквиля под видом посланий, адресованных французским войскам. Поступили они из Ренна, то есть из главной ставки Бернадота. В этих пасквилях на все лады склонялся корсиканский тиран, узурпатор, дезертир и убийца Клебера, ибо к тому моменту известие о гибели Клебера дошло до Франции, и это убийство, невзирая не только на лживость подобного утверждения, но и его неправдоподобность, приписали тому, кому половина Франции приписывала все хорошее, что в ней происходило, а другая — все плохое, что там совершалось. От этих кровавых наветов авторы пасквилей переходили к издевкам над ханжескими поучениями Бонапарта, а завершали свои писания призывом к восстанию и истреблению всего этого рода, явившегося с Корсики.

Упомянутые пасквили были по почте посланы всем генералам, всем командирам армейских корпусов, всем комендантам крепостей и всем военным комиссарам.

Однако все они были перехвачены полицией Фуше, за исключением первого из них, в корзине с бретонским маслом отправленного из Ренна дилижансом гражданину Рапателю, адъютанту генерала Моро, в Париж.

В тот самый день, когда Бонапарт вызвал Фуше, чтобы вместе с ним произвести обзор своих друзей и своих врагов, тот как раз намеревался отправиться в Тюильри, располагая доказательствами готовящегося военного заговора.

При первых же словах первого консула Фуше понял, что приехал вовремя; с собой он захватил по экземпляру каждого из трех пасквилей.

Ему было известно об отправке Рапателю целой кипы памфлетов, и потому не приходилось сомневаться, что Моро если и не участвовал в заговоре, то наверняка был осведомлен о распространении этой опасной литературы, способной разжечь смуту в рядах армии.

Все это происходило в то время, когда Бонапарт, начав с наградных сабель и ружей, готовился к учреждению задуманного им ордена Почетного легиона.

Моро, побуждаемый, помимо прочего, своей женой и тещей, которые поссорились с Жозефиной и прониклись к ней ненавистью, высмеивал эти установления, и Фуше рассказал Бонапарту, как после превосходного званого обеда, устроенного у Моро, его повару присудили наградную кастрюлю, а после охоты на кабана одна из собак генерала, которая с особым упорством нападала на зверя и отвагу которой удостоверили три полученные ею раны, была украшена наградным ошейником.

Бонапарт был крайне чувствителен к такого рода нападкам, тем более что их количество усиливало их значение. Он потребовал, чтобы Фуше немедленно отправился к Моро за объяснениями. Но Моро лишь посмеялся над тем, что сказал ему посланец, весьма легкомысленно отозвался об этом заговоре горшка с маслом и заявил, что коль скоро Бонапарт, будучи главой правительства, выдает в армии наградные сабли и ружья, то он, Моро, будучи хозяином в своем доме, имеет полное право раздавать в нем наградные кастрюли и ошейники.

Фуше вернулся возмущенный, хотя возмутить его было трудно.

В ожидании доклада своего министра (правда, Фуше оставался министром лишь для него одного) Бонапарт клокотал от гнева.

— Моро — единственный после меня человек, который чего-то стоит, и это неправильно, что Франция страдает, раздираемая между нами двумя. Будь я на его месте, а он на моем, я бы вызвался быть его старшим адъютантам. Если, конечно, он считает себя способным править!.. Бедная Франция!.. Что ж, ладно! Пусть завтра в четыре утра он явится в Булонский лес, и наши сабли решат спор; я буду его ждать. Непременно исполните мой приказ, Фуше, передайте ему все слово в слово.

Бонапарт ждал до полуночи. В полночь Фуше вернулся. На сей раз он застал Моро более покладистым. Моро дал обещание приехать в Тюильри, где уже давно не появлялся, к утреннему выходу первого консула.

Бонапарт, предупрежденный Фуше, радушно принял его, угостил завтраком, а на прощание подарил ему пару великолепных пистолетов, украшенных бриллиантами, и промолвил:

— Я хотел выгравировать на этом оружии ваши победы, генерал, но там не хватило места.

Расставаясь, они пожали друг другу руки, но сердца их остались врозь.

После того как с этой стороны ситуация если и не успокоилась, то хотя бы смягчилась, Бонапарт тотчас же с головой окунулся в свои новые замыслы; он приказал обследовать порты Фландрии и Голландии, чтобы изучить их устройство, размеры, население и оборудование. Полковник Лакюэ, которому была поручена эта работа, должен был раздобыть примерный список всех каботажных и рыболовецких судов от Гавра до Тексела. Другие офицеры были посланы с тем же заданием в Сен-Мало, Гранвиль и Брест. Корабельные инженеры должны были представить первому консулу модели плоскодонных судов, способных перевозить большие пушки. Были проинспектированы все леса на берегу Ла-Манша, чтобы выяснить, какое количество древесины они могут обеспечить, и понять, пригодна ли эта древесина для строительства военной флотилии; узнав, что англичане скупают лес в Папской области, он направил туда своих агентов и необходимые денежные средства, чтобы приобрести этот нужный нам товар.