Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

— Напишите Фуше и Ренье, — приказал Бонапарт, — чтобы они немедленно прибыли в Тюильри по делу Кадудаля; пусть захватят с собой все документы по этому делу, какие у них есть. Пошлите две эти депеши с вестовыми. Тем временем Реаль мне все разъяснит.

Реаль, и в самом деле, остался подле Бонапарта и слово в слово повторил то, что ему самому рассказал Керель: как заговорщики прибыли из Англии на английском шлюпе и высадились у скал Бивиля; как их встретил часовщик, имени которого узник не знает; как он проводил их на ферму; как затем, передвигаясь от фермы к ферме, они добрались до Парижа и как Керель в последний раз видел Кадудаля в доме на углу Паромной и Вареннской улицы. Передав все эти сведения первому консулу, Реаль попросил его разрешения вернуться в тюрьму Аббатства к узнику, которого он оставил умирающим от страха и казнь которого, ввиду важности его показаний, отсрочил вплоть до новых распоряжений.

На этот раз Бонапарт согласился с мнением Реаля и разрешил ему обещать узнику если и не полное помилование, то, по крайней мере, жизнь.

Реаль уехал, оставив первого консула, ожидавшего Ренье и Фуше, в руках его камердинера.

Фуше жил на Паромной улице, и из них двоих ему нужно было ехать дольше. Так что Ренье прибыл первым.

Он застал Бонапарта уже полностью одетым и причесанным. Первый консул прохаживался взад и вперед, нахмурив лоб, склонив голову на грудь и сложив руки за спиной.

— А, это вы, Ренье, — приветствовал его первый консул. — Так что вы вчера сказали мне насчет Кадудаля?

— Я сказал вам, гражданин первый консул, что получил письмо, в котором мне сообщили, что он по-прежнему в Лондоне и что три дня назад он обедал в Кингстоне у секретаря господина Аддингтона. Вот оно.

В эту минуту доложили о прибытии Фуше.

— Пусть войдет, — приказал Бонапарт, который был не прочь столкнуть лицом к лицу двух своих министров полиции: Ренье, руководившего ею официально, и Фуше, делавшего это тайно.

— Фуше, — обратился к нему первый консул, — я вызвал вас для того, чтобы вы рассудили Ренье и меня. Ренье утверждает, что Кадудаль в Лондоне, а я утверждаю, что он в Париже; кто из нас прав?

— Тот, кого вчера я предупреждал: «Берегитесь, кинжалы носятся в воздухе!»

— Вы слышите, Ренье: это я получил такое письмо от господина Фуше, стало быть, прав я.

Ренье пожал плечами.

— Не могли бы вы, — сказал он, — передать господину Фуше письмо, полученное мною вчера из Лондона?

Бонапарт, все еще державший в руках письмо, которое вручил ему Ренье, передал его Фуше.

Фуше ознакомился с ним, а затем произнес:

— Позволит ли мне первый консул представить ему человека, который вернулся из Лондона вместе с Кадудалем и вместе с ним прибыл в Париж?

— Да, черт побери! — воскликнул первый консул. — Вы доставите мне удовольствие!

Фуше открыл дверь в приемную и впустил в кабинет агента Виктора. Одетый с иголочки, он выглядел совершенно как один из тех молодых роялистов, которые то ли по убеждению, то ли просто-напросто следуя моде строили тогда заговоры против первого консула.

Он почтительно поклонился и остался у порога.

— Как это понять? — спросил Бонапарт. — Если этот человек действительно прибыл в Париж вместе с Кадудалем, то почему он до сих пор жив?

— Потому, — ответил Фуше, — что это один из моих агентов, которому я поручил следить за Кадудалем в Лондоне и не терять его из виду. И, дабы не терять его из виду, он последовал за ним во Францию и добрался до Парижа.

— Когда это произошло? — спросил Бонапарт.

— Два месяца тому назад, — ответил Фуше. — Если господин Ренье желает лично допросить моего агента, он окажет ему большую честь.

Ренье подал агенту знак приблизиться; тем временем Бонапарт бросил любопытный взгляд на молодого человека. Агент, не выходя за пределы дозволенного, был одет по последней моде; казалось, будто он только что нанес утренний визит к г-же Рекамье или к г-же Тальен. Возникало даже ощущение, что он силится погасить тонкую и лучезарную улыбку, привычно игравшую на его губах.

— Сударь, что вы делали в Лондоне? — обратился к нему Ренье.

— Гражданин министр, — ответил агент, — я делал то же, что и все: строил заговоры против гражданина первого консула.

— С какой целью?

— С целью, чтобы их высочества принцы рекомендовали меня господину Кадудалю.

— О каких принцах вы говорите?

— О принцах из дома Бурбонов.

— И вы добились того, чтобы вас рекомендовали Кадудалю?

— Да, господин министр, эту честь оказал мне монсеньор герцог Беррийский. В итоге генерал Жорж Кадудаль счел меня достойным войти в состав первой экспедиции, которая была послана во Францию, то есть в число девяти человек, отправившихся вместе с ним.

— И кто были эти девять человек?

— Господин Костер Сен-Виктор, господин Бюрбан, господин де Ривьер, генерал Лажоле, некто Пико, которого не надо путать с тем, кого только что расстреляли; господин Буве де Лозье, господин Дамонвиль, некто Керель, тот самый, кого вчера приговорили к смерти; ваш покорный слуга и, наконец, Жорж Кадудаль.

— Как вы добрались до берегов Франции?

— На одномачтовом судне, которым командовал капитан Райт.