Читаем Эквус (ЛП) полностью

Все трое идут в обход площадки на авансцену: Фрэнк впереди, на ходу надевая шляпу. Он останавливается у левого поручня и стоит, глядя прямо перед собой, яростно и в то же время смущенно. Алан возбужден.)

АЛАН (Дайзерту).Мы, все трое, вышли на улицу. Это было жутко. Мы просто стояли у автобусной остановки, будто пассажиры в очереди, будто мы не знакомы. Отец был весь белый и в поту. Он даже не смотрел на нас. Я попытался заговорить. Я сказал… (своему отцу)Я… я… я… никогда раньше там не бывал. Честно… Никогда… (Дайзерту)Казалось, он не слышит. Тогда попыталась Джилл.

ДЖИЛЛ. Это правда, Мистер Стрэнг. Алан не хотел туда идти. Это была моя идея.

АЛАН (Дайзерту). Но он продолжал смотреть куда-то в пространство. Это было ужасно.

ДЖИЛЛ. Меня вовсе не шокируют подобные фильмы. Я думаю, они просто глупые.

АЛАН (Дайзерту). Автобус не приходил. Мы всё стояли и стояли… Потом он неожиданно заговорил.

(Фрэнк снимает шляпу.)

ФРЭНК (тяжело дыша). Я хочу, чтобы вы кое-что узнали. Оба. Я пришел сюда, чтобы увидеться с менеджером. Он просил меня наведаться к нему по одному делу. Так уж случилось, мисс, что я печатник. Кинотеатру понадобились афиши. Именно поэтому я и здесь. Обсудить вопрос об афишах. Поскольку мне пришлось ждать, то я случайно заглянул внутрь, вот и все. Я представить себе не мог, что они показывают подобные фильмы. Определенно, мне придется отказать им в своих услугах.

ДЖИЛЛ (доброжелательно). Да, конечно.

ФРЭНК. Ну, а дальше все понятно.

АЛАН (Дайзерту). Потом подошел автобус.

ФРЭНК. Поехали, Алан.

(Он движется прочь с авансцены.)

АЛАН. Нет.

ФРЭНК (оглянувшись). Не беспокойся. Ты можешь пожелать молодой леди доброй ночи.

АЛАН (робко, но упрямо). Нет. Я останусь здесь… Я провожу ее до дома… Мне нужно.

(Пауза.)

ФРЭНК (как можно более великодушно). Очень хорошо. Увидимся, когда вернешься. Тогда все очень хорошо… Да…

(Он возвращается на свое место, к жене. Оглядывает площадку, ища сына, который смотрит ему вслед. Затем медленно садится.)

АЛАН (Дайзерту). И он уехал, а мы нет. Он сел в автобус и посмотрел на меня сквозь стекло. И я увидел…

ДАЙЗЕРТ (мягко). Что?

АЛАН (Дайзерту). Его лицо. Оно было испуганным.

ДАЙЗЕРТ. Из-за тебя?

АЛАН (Дайзерту). Это было ужасно. Нам нужно было идти домой. Четыре мили. Я весь дрожал.

ДАЙЗЕРТ. Ты тоже был напуган?

АЛАН (Дайзерту). Как будто у меня в животе просверлили дыру. Дыру — вот здесь. И внутрь проникает холодный воздух!

(Он идет вокруг площадки в глубь сцены.)

31

(Девушка остается на месте.)

ДЖИЛЛ (не обращая внимания на то, что на нее смотрят все пассажиры автобуса.)Алан…

АЛАН (Дайзерту). Люди выглядывали из окон автобуса.

ДЖИЛЛ. Алан!

АЛАН (Дайзерту). Я смотрел на него до тех пор, пока он не уехал. Напуганный мной… И сам напуганный им… Я вдруг подумал: вот чего стоит вся та важность, которую он на себя напускает!.. «Если ты понимаешь, что я имею в виду. Совершенствуй себя…» Каждый раз, когда он говорил, что придет поздно… «Пусть ужин будет горячим, Дора!» «Твой бедный отец, он так много работает!» Гнида! Старая гнида!.. Грязная старая гнида!

(Он умолкает, сжав кулаки.)

ДЖИЛЛ. Эй! Подожди меня!

(Она догоняет его. Он ждет.)

Что ты обо всем этом думаешь?

АЛАН. Ничего.

ДЖИЛЛ. Это не мое собачье дело?

(Она смеется.)

АЛАН (Дайзерту). И тут она начала смеяться.

ДЖИЛЛ. Прости меня. Но это страшно забавно, когда ты такой задумчивый.

АЛАН (озадаченно). Что?

ДЖИЛЛ. Так его поймать! Я, конечно, понимаю, это ужасно — но очень забавно.

АЛАН. Да!

(Он отворачивается от нее.)

ДЖИЛЛ. Нет, подожди!.. Прости меня. Я знаю, ты огорчен. Но ведь это не конец света, не так ли? Подумай-ка, по сути что он делал? То же, что и мы. Смотрел глупый фильм. Каков отец, таков и сын!.. Я хочу сказать, что когда та девушка принимала душ, вы оба были одинаково заинтересованы, разве не так?

(Он оборачивается и смотрит на нее.)

Мы всегда говорим, что старики правильные. Но вот оказывается, что это не так, и мы огорчаемся!

ДАЙЗЕРТ. Что ты сам об этом думал?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза