Элантрис

– И снова очко мне, жрец. Слабеешь, – с улыбкой проговорил Этон, но тут же подозрительно уставился на Хратена. – Опять пришел с этим твоим воззванием? Я же сказал, что подпишу его в день коронации.

– Нет, ваше величество, в этот раз у меня совсем другие просьбы, – ответил Хратен.

Мысленно он вычеркнул первый пункт из своего списка, хотя не оставил надежду, что со временем Этон забудет и подпишет закон раньше срока.

– Отлично.

Безумный принц бросил очередной камень. Тот прокатился, как и все предыдущие, но по неведомой причине Этон взволнованно на него уставился. Через миг принц облегченно вздохнул и кинул Хратену знающий взгляд:

– Кроты.

Жрец кивнул с таким видом, будто понял, о чем идет речь.

– Тогда чего ты от меня хочешь, жрец? – спросил принц, принимая из рук слуги кубок с вином, – очевидно, он забыл о своей неприязни к посуде.

– Я хочу узнать, ваше величество, когда вы позволите впустить в город наших торговцев.

С крыши хорошо был виден лес мачт, заполонивших залив Каи. Около трех дней назад Этон внезапно запретил судам из Фьердена заходить в порт. С тех пор прибыл еще десяток кораблей – на следующей неделе в Каи ожидалось открытие крупнейшей в стране Арелонской ярмарки.

Этон изучал результаты последних бросков.

– Тебе очко, жрец, – сказал он и перешел к теме кораблей. – Конечно, я разрешу им зайти в порт. Как только во Фьердене закончится мор.

– Вот оно что…

Конечно же, во Фьердене не было мора, но Хратен уже усвоил, что не стоит спорить с принцем. Торговцам придется подождать.

– Я удивлен, зачем ты вообще спрашиваешь, – продолжал принц. – Ведь об эпидемии меня предупредил твой собственный сын.

– Мой… сын?

– Да, тот парнишка, который повсюду за тобой таскается.

Дилаф? Артет в последнее время держался тише воды ниже травы, даже с проповедями выступая все реже. Зачем ему нужно, чтобы корабли не могли попасть в порт? Ответ очевиден: Дилаф не собирался доставлять неудобства торговцам. Каким бы ни был его план, он провалился. Дилаф что-то задумал и пришел к Этону с рассказами о море, но не принял в расчет степень неуравновешенности Безумного принца. Этон был сущей загадкой – как фигурка Чей в игре Шин Ду, ходы которой зависят от других ближайших фигурок.

Такие качества приводили Хратена в ярость. До знакомства с Этоном он не встречал людей, которых не мог понять. Даже Дилаф в определенной степени был предсказуем, особенно в своей жажде власти и ненависти к Элантрису. А вот желания Этона ежеминутно менялись. Однажды принц выплюнул вино, жалуясь на отвратительный вкус, а вскоре без всяких возражений отпил из того же кувшина.

Под размышления Хратена игра продолжалась. Этон по ему одному известной системе записывал очки обоим игрокам. В отличие от мгновенного, в один бросок, выигрыша в первой партии, вторая продолжалась уже больше часа, и Хратен мечтал поскорее покинуть это место. Все, что говорил и делал принц, отдавало хаосом и изувеченной логикой.

По истечении второго часа Этон наконец объявил себя победителем и осведомился, желает ли Хратен сыграть третью партию, чтобы не было ничьей? Хратен поспешил сослаться на другую встречу, на что король рассмеялся и сказал, что отказ от игры в камешки приравнивается к поражению. Впервые в своей жизни позорно ретируясь, Хратен слышал, как Этон поздравил себя с победой.

Далее следует глава, где Раоден (в роли Калу) убеждает Ройэла пускать его на собрания. Сцены с Сарин на собрании мало отличаются от тех, что есть в окончательном варианте. Разница только в том, что приходит Этон и заставляет Раодена выдать себя. Затем события развиваются так же, как и в окончательном варианте, до момента, когда солдаты (войско Этона вместо уведенных Телри гвардейцев Элантриса) прибывают к дому Киина. Они требуют, чтобы Раоден сдался и предстал перед судом за подстрекательство к убийству монарха. Сарин настаивает на том, чтобы пойти вместе с ними, и происходит следующее:

Сарин ехала на огромном боевом коне, ее ужасно качало и подбрасывало в седле. Солдаты были очень удивлены, когда принцесса взялась настаивать, чтобы ее забрали вместе с мужем, но уступили ее напору. Молодой капитан предоставил ей своего жеребца. Было очевидно, что они торопятся препроводить Раодена к месту суда и не хотят тратить время на споры со вспыльчивой женщиной.