Электрический бал

Вас, конечно, не повесят. Это варварство у нас сохранили только для террористов. Но не лучше ли мгновенное избавление, чем холодное путешествие в Сибирь? Путешествие, в котором не всегда выживают крепкие, закалённые работой мужики. А вы-то уж точно сразу погибнете. Ваше окоченелое тело, истерзанное кандалами и побоями, скинут за обочину и закидают снегом. Ведь почва будет слишком мёрзлой, чтобы копать вам могилу.

Поль обмяк на стуле, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

– Но я всё ещё могу бежать. Вы же обещали помочь мне.

– А вы обещали не врать! – крикнула графиня так, что зазвенели столовые приборы. – Однако вы отчего-то запамятовали сообщить о смерти вашего подельника, которого Победоносцев застрелил на ваших глазах. Кто же теперь организует мне встречу с Дюпре?

Графиня пригвоздила князя глазами к стулу.

– Елизавета… – начал князь сдавленным голосом. – Есть и другие, кто знают… – Но сразу понял, что врать больше не может.

Графиня достала пузырёк со спиртом, выдернула пробку и вдохнула пары, запах которых через мгновение дошёл и до князя.

– Вы уже тысячу раз обманули меня, Ваша светлость. Вы такой же, как и остальные мужчины. Зря я доверилась вам. Но для вас всё скоро кончится. Победоносцев со своими ищейками будет здесь с минуты на минуту. Степан Савельич, подавай голову!

* * *

По навесу пролётки барабанили тяжёлые, словно слёзы на похоронах, капли.

– Не увязнуть бы, – сказал Брейстер.

Победоносцев с неприязнью поглядел сквозь занавески на охваченное тёмной мантией небо, которое подмигивало далёкими молниями.

– Ничего, доберёмся с божьей помощью.

– Но вы уверены, что беглец там? – спросил Зыбкин, отвлёкшись от газеты.

– Ни в чём нельзя быть уверенным, Пётр. Но других зацепок у нас нет. И если нам всё-таки повезёт найти его там, то мы сможем наконец избавиться от давления общественности и сконцентрироваться на шайке террористов.

Ехали не менее часа. Ужасно трясло на ухабах. Городская коляска не была предназначена для сельских немощёных дорог. Победоносцева мутило и клонило в сон. Он проклинал недосыпание, баронессу с её похоронами и графиню, слишком красивую, чтобы её не проклинать. Он мечтал рухнуть на перину и забыться сном.

Наконец они съехали с лесной тропинки, и вдали показалась усадьба. Победоносцев раздвинул карманную телескопическую трубу и принялся рассматривать сквозь её линзы старый двухэтажный особняк.

В глубине души он надеялся сразу увидеть преступника, вальяжно прохаживающегося по двору. Но дождь лил уже ощутимо, и во дворе никого не оказалось. Это играло им на руку – так их вряд ли заметят издалека и можно будет подобраться ближе. Где-то близко сопел Брейстер, который, видимо, очень хотел знать, что видит начальник, и потому напряжённо щурился. Однако с увеличительной способностью трубы тягаться не мог.

Остановились чуть поодаль, чтобы не привлекать внимания. Победоносцев спрыгнул со ступеньки и принялся раздавать приказы жандармам, прибывшим на отдельной карете.

Виктор Георгиевич хотел взять негодяя сам. Главное было – не дать ему улизнуть, как тогда, в трактире. Направились к дому. Болотистая почва уходила из-под ног, норовила стянуть сапоги. У обер-полицмейстера выступила на лбу испарина. Брейстер хрипел и рычал чуть позади, пытаясь удержать равновесие и не рухнуть в грязь. Зыбкин брезгливо прыгал по кочкам, поэтому совсем отстал.

«Это тебе не мостовая у Исаакиевского», – подумал Победоносцев.

Он вдруг понял, отчего у всех деревенских мужиков такая качающаяся походка и ноги дугой – походи по таким ямам! Приличный силуэт и осанка никак не вписывались в эту вихрастую и извилистую местность, в которой и с лупой нельзя было найти ничего прямого: ни линии, ни угла, ни поверхности. Это же объясняло, почему помещики, слишком долго живущие в усадьбах, так становятся похожи на своих мужиков.

Они прошли по аллее, которая, на радость всем, оказалась выстлана плиткой. По бокам от дорожки, прячась в кустах гиацинтов, белели небольшие статуи, выполненные – и вполне искусно – в античном стиле. Аллея была ухоженной, но остальной двор выглядел несуразным и разбитым.

Впереди чернел фасад барского дома и разбросанные вокруг флигеля и сараи. Тут и там были видны следы активной, но быстро затухшей деятельности. Стены вроде бы начали красить, но закончили лишь небольшой кусок. Зато на него положили с добрых три слоя. Вдалеке виднелся остов садовых качелей. Судя по тому, как потемнело и разбухло дерево, их наверняка строили к прошлому лету, но так и бросили. «Хозяин – человек основательный, но не умеющий доделывать начинания», – составлял досье Победоносцев.

Из чёрного проёма конюшни выглянул мужик. Он оглядел чужаков хмельным взглядом, выплюнул травинку и исчез в темноте.

– Окружить! – приказал Победоносцев и рванул к парадному входу, чувствуя, как кобура бьёт по рёбрам.

Дверь оказалась не заперта. В прихожей было темно и тихо.