Елена Феррари

Точно так же, как эмигранты стекались из Восточной Европы в Германию, стягивались туда и красные разведчики. И один из железных шпионских потоков направлялся из Турции. Особая группа Аболтина — Воли прекратила свое существование, если так можно выразиться, естественным способом. Советское полпредство в Турции открылось еще в 1920 году, но только двумя годами позже, с постепенным решением проблемы врангелевской армии и продвижением к победе сторонников Ататюрка дипломатические отношения были развернуты в полном объеме. Процесс этот не был простым (в том же 1922 году националисты сожгли здание полпредства РСФСР), и важную роль в нем сыграли представители военной разведки. Новым полпредом Москвы в Ангоре был назначен бывший когда-то главой Региструпра Семен Аралов, что все равно не делает его более близким Елене Феррари — она оттуда уже уехала. Вместо Особой группы в Турции появился мощный легальный аппарат военной разведки — военный атташат посольства во главе с Константином Кирилловичем Звонаревым (Карл Кришьянович Звайгзне)[181]. Хорошо знакомые нам Федор Гайдаров и Владимир Аболтин до июня 1922 года еще находились в Турции, но затем вернулись в Москву для получения востоковедческого и разведывательного образования в академии, которой позже было присвоено имя Михаила Ивановича Фрунзе. Сам Фрунзе находился в Турции еще с ноября 1921 года — вел переговоры с Ататюрком, надеясь (как станет понятно много позже — беспочвенно) еще более сблизить позиции кемалистов и Кремля[182]. Ни Фрунзе, ни Гайдаров в турецкую историю не попали (да и вряд ли стремились), а вот Аралов и, как ни странно, бывший в те годы командующим войсками Северо-Кавказского военного округа, а позже ставший председателем Реввоенсовета СССР Климент Ефремович Ворошилов забронзовели в самом буквальном смысле слова. В 1928 году на главной площади Константинополя был воздвигнут двенадцатиметровый монумент «Республика», спроектированный итальянским архитектором Пьетро Каноникой. В центре многофигурной композиции находится, разумеется, Мустафа Кемаль Ататюрк, но слева от него можно разглядеть одетого в военную форму и опирающегося на эфес сабли Ворошилова, а за спиной у того — облаченного в гражданский костюм одного из основоположников советской военной разведки Семена Ивановича Аралова.

Не стал моделью для памятника, вообще закончив свою службу в армии, Владимир Воля. Он демобилизовался и вернулся «на гражданку» в Москву, не думая, что у военной карьеры будет продолжение[183]. А вот его сестра решила продолжить начатую в Турции новую жизнь — как Елена Феррари, на новом месте — в Германии. И впервые — одна.

Какие именно интересы могла преследовать в 1922 году в этой стране советская военная разведка? Зачем отправилась в Берлин 22-летняя Елена Феррари со странной легендой то ли русской, то ли итальянской поэтессы (и существовала ли эта легенда вообще)? Какую ценную информацию и от кого она могла получить в Германии? Более того, как все это можно было осуществить, если подозрения относительно связи Феррари с большевиками, по всей видимости, существовали с момента появления ее в Берлине? Вопросы непростые и, увы, за отсутствием многих документов, как правило, не имеющие внятных ответов. Тем не менее чрезвычайно важно понять, насколько заметной фигурой могла себе позволить стать наша героиня и как это соотносилось с ее статусом нелегального разведчика. Для этого придется получить хотя бы поверхностное представление о том, как вообще была устроена система закордонной разведки советских спецслужб в описываемый период.