Эльф среди людей

Хэлгон быстро разжег костер, молодежь изящно разложила вокруг еду (скромно – не значит некрасиво!), к костру стали подходить перворожденные… тихий очередной вечер.

– Хэлгон?! – Нимдин побелел, полностью оправдывая свое имя. – Ведь ты – Хэлгон?

Нолдор распрямился:

– Да, а откуда ты…

…он увидел Эльдин. Бледную от ужаса и горя, и не сразу понял, что видит ее глазами Нимдина.

Не глазами. Его памятью.

«Это мой муж. Он просил поблагодарить тебя за этот выстрел».

– ТЫ?!

Синдар чуть кивнул.

– Ты… – медленно повторил Хэлгон, вглядываясь в лицо Нимдина.

– Она… – он не знал, что сказать, да и что тут скажешь? – Она передала мне твою благодарность…

– Я знаю, – Хэлгон перевел дыхание. – Она же рассказала мне. Потом. В Валиноре. После Мандоса.

Синдары стояли вокруг неподвижно. Молодежь смотрела на происходящее такими огромными глазами, каких не бывает даже у оленят в детских сказках.

«Хэлгон, что происходит?»

– А… мой лорд. Ничего. Всё в порядке. – После каждой фразы следопыт ловил воздух, словно рыба на песке. – Просто он в свое время меня убил.

«Так. И что?»

– А? Всё хорошо… всё действительно хорошо. Попить дайте… а лучше – выпить.

Ему сунули в руку флягу, он сделал несколько глотков, не чувствуя вкуса.

Тряхнул головой, заставляя себя вернуться в реальность. Посмотрел на Нимдина, протянул флягу ему:

– Держи. Тебе тоже надо.

Тот смотрел непонимающим взглядом.

– Всё хорошо, кому сказано!! – рявкнул Хэлгон таким тоном, каким кричали лорды нолдор в пылу битвы.

Подействовало.

Следопыт отошел от костра, надеясь остаться в одиночестве и хоть немного придти в себя.

Не удалось – он как конь грудью на копье напоролся на взгляд Эредина. Вот его сейчас только не хватало…

– Он действительно убил тебя?

– Ну да.

– И ты так спокойно говоришь об этом?

– А как я должен говорить? – Хэлгон усмехнулся, совершенной копией усмешки Келегорма. – С криками и проклятиями?

Он посмотрел синдару в глаза, безмолвным спокойствием говоря больше, чем словами. Удалось: Эредин отвел взгляд. Впрочем, ненадолго.

– Ты никого не убил в Дориате? – с надеждой спросил юноша.

– Почему же – никого? Двоих.

– И Намо выпустил тебя?!

– Как видишь.

«Ну, дружок, и что ты будешь делать? Оспаривать волю Валар?»

По лицу Эредина было видно, что его мир сейчас рушится. Пока еще не Дагор Дагорат, но – Война Гнева. В одном отдельно взятом сердце.

Хэлгон решил проявить милосердие:

– Знаешь, где лежит мой мешок?

– Что? – непонимающе переспросил синдар.

– Где мой мешок лежит – знаешь? – с нажимом повторил следопыт.

– А… да.

– Принеси. Бегом!

Тот принес и впрямь быстро.

– А теперь – за хворостом. Нам до утра не хватит.

«Побежал… Забыл, что мы вечером принесли с запасом. Ничего, лишний хворост лишним не будет, а побегать ему сейчас – самое полезное дело».

Хэлгон сел на валун, достал из мешка потертую флягу, открыл тщательно закупоренное горлышко – и сделал глоток. Один-единственный маленький глоток.

Жидкий огонь потек по горлу.

И – словно повеяло уютом Северного всхолмья, и острым жаром праздничных сосновых дров, и едким запахом обыденного торфа, и молоком из крынки Анорет, и горячим хлебом… и всем, что долгие века означало для него слово «дом», и неважно, что никакой он не человек.

Следопыт сидел с закрытыми глазами, давая огню растечься по телу, а домашнему теплу согреть сердце, побыть еще немного со своими, потому что уже много веков его народ – дунаданы, а эльдары уже давно ему чужды, особенно эти, ледышки ходячие, гордые, мудрые, быть с ними – как по декабрьскому льду идти, только и радости, что блестит красиво… пока не треснуло под ногой.

Надо было возвращаться в здесь-и-сейчас. Надо было узнать, как там Нимдин. Потому что ему тяжелее.

Хэлгон глубоко выдохнул, открыл глаза и осмотрел поляну.

Ничего хорошего.

Вечер бесповоротно испорчен, Нимдин – бел как полотно, что с ним делать – никто не знает, конечно, у вас доселе в роли убийцы был только Железный Лорд, недаром вы его так назвали, он-то держится, и при первом рассказе, и при десятом, а синдар – так сразу… хотя, несправедливо так говорить, Келегорм знал, на что идет, а Нимдин никак не ожидал встречи с тем, кого сам убил.

Следопыт решительно подошел. Дернул углом рта: пропустите. Этого безмолвного приказа оказалось достаточно.

– Так. Видишь эту флягу? У меня она – спасать людей от смерти. Промыть рану. Но бывают такие раны, которые надо промыть изнутри. Ты меня слышишь?

– Я слышу тебя, – медленно ответил синдар.

– Хорошо. Возьми и сделай три глотка. Три маленьких глотка. И аккуратно. То, что в ней, у дунаданов – даже не на вес золота. Дороже. Держи.

Но в последний момент Хэлгон передумал и придержал флягу. Мало ли… уронит, с непривычки.

Тот сделал глоток… закашлялся, принялся хватать ртом воздух… и обретя дар речи, прохрипел:

– Что это?!

– А на что это похоже? – с самой доброй из улыбок осведомился следопыт.

– На Сильмарил, который проглотил Кархарот!

– Ну, – с той же улыбкой продолжал Хэлгон, – это примерно оно и есть. Сокровище народа дунаданов. Это выморж.

– Что?