Эльфийский бык 3

Руку Кошкин пожал. А потом тихо поинтересовался:

— А вы не знаете, здесь оно всегда так?

— Точно не скажу, но второй день — точно.

— Тогда понятно, почему Василиса нервная такая… девушки, вообще-то это умертвия!

Одна девица Вельяминова старательно наглаживала бычий череп, а вторая снимала остатки прелой травы, на рёбра налипшие.

— У них вообще инстинкт самосохранения имеется?

— У умертвий? — уточнил Калегорм.

— У этих… юных особ.

— Знакомьтесь, та вот, что пытается залезть — это Анастасия Вельяминова, вторая же — Мария, ваша будущая родственница.

Людей в загоне стало больше.

— Ясно. На фотографии выглядела чуть другой. Так, Волотова я и без подсказки узнаю… — Кошкин привстал на цыпочки.

Анастасия что-то говорила, указывая то на быка, то на ограду, то на Волотова, который застыл в некоторой задумчивости.

— Снимай, Ань, снимай! Это будет бомба! — через прутья пролезла ещё одна девица, в которой Калегорм не сразу узнал репортёршу. — Так… разойдитесь! Ань, готова? Сначала давай крупный план, а потом отходишь потихонечку… главное, ты больше этих, зелёненьких снимай, которые зловещие…

Мёртвая корова, дотянувшись до репортёрши, попыталась ухватить её за рукав. И девица, вместо того, чтобы заорать и с ужасом броситься прочь, сунула умертвию кусочек хлеба.

— Коровы хлеб любят! — заявила она.

— Думаю, — произнёс Калегорм, после того, как понял, что не способен верно истолковать выражение лица Кошкина, — нам стоит побеседовать в иной, более спокойно обстановке…

— Всецело за… только надо найти Черноморенко. И его объект, — Кошкин продемонстрировал телефон. — Обычную связь заглушили, но у меня пробойник. И там есть вопросы… кстати, что за объект-то? Кто тут командует?

— … и несмотря ни на что, я снова с вами, дорогие мои! — репортёрша помахала рукой.

— Погоди… — Кошкин указал на неё. — Это ж эта… с Р-тв! Помню! Она как-то достала, требуя показать секретную базу, на которой мы опыты над людьми ставим.

— Возможно, вам сказали, что я пропала, так это ложь! Я не пропала, но оказалась в самом центре удивительных событий! И сейчас нахожусь в Подкозельске!

— Идём, — Кошкин попятился. — Потому что если она опять начнёт, я за себя не отвечаю…

— Где это? Не так уж важно! Скорее важнее то, что происходит здесь! То, что пытаются скрыть от вас, дорогие зрители. И что же это? А я отвечу! Это произвол местных властей, помноженный на уверенность отдельно взятых аристократах в праве своём унижать и уничтожать тех, кто слабее… но это не важно. Главное, что справедливость восторжествует.

Сказано это было с такой уверенностью, что Калегорм поёжился. Как-то не по-доброму она собиралась торжествовать.

— Ещё вчера и меня использовали в этой грязной схеме. И думаю, отснятый мной материал уже вышел, но не в том виде, как хотелось бы мне… именно поэтому здесь и сейчас я говорю с вами напрямую! Не через канал, руководство которого куплено, но через открытые источники…

— М-му! — сказал Чернышик, мигнувши алым глазом, когда перед мордой его появился телефон.

— Сегодня у нас на повестке апокалипсис!

— А у вас нет ощущения, что это как-то… — Павел Кошкин осторожно выбрался из толпы. — Не знаю… не совсем нормально, что ли?

— Есть, — согласился Калегорм.

— И как?

— Главное — первое время выдержать, а потом ничего, привыкаешь.

Показалось, что это Кошкина не совсем успокоило.

— А, Пашка! — из толпы вынырнул лысый и бородатый тип. — От тебя-то в нашем дурдоме и не хватало!

— Ещё скажи, что главврачом стану, — отшутился Кошкин.

— Не, это место занято. Но заведовать отделением точно доверят. Так… Найдёнов, зараза этакая… где император⁈ Я ж тебе чего поручал… у нас тут связь нарисовалась! И древнее зло…

— И у вас? — уточнил Кошкин.

— У всех по ходу… — Черноморенко сдвинул густые брови. — Это пока вон коровки и зайки, а если кладбища подниматься начнут? Или ещё чего. Будет ни хрена не смешно, так что…

— Это Чернышик… — Таська гладила кости, которые наощупь были тёплыми и совсем даже не противными. От умертвия пахло землёй и травой, да и на поверхности костей уже проступила зеленоватая мерцающая плёнка, будто вуаль. — Мы его купить хотели. Ну, когда стало ясно, что с Менельтора толку нет, и с Яшки тоже… вот… думали, может, так стадо заведём. Обычное. Сыр ведь и из простого молока можно делать. Не такой, как сейчас, но тоже нормальный. Хороший сыр.

Бер решился погладить Чернышика не сразу.

Но всё же решился.

— Чернышика сосед наш предлагал, фермер… даже недорого. Он его откуда-то из Канады выписывал. Вёз… планировал стадо усилить. Чернышик магмодифицированный… особая порода. Повышенной удойности. Там одна корова около пятидесяти литров молока в день даёт. Вот и он рассчитывал стадо поправить. Дела. Кредит даже взял под проект развития. А когда привезли, то нас приглашал посмотреть. Мы и поехали. Он красивым был. Большим таким. Чёрным-чёрным, как уголёк, а на лбу крохотная звёздочка. И ласковый-ласковый.

— Не купили? — Бер поскрёб ногтем кость.