Эльфийский бык 3

— Ну, с миром мы спорить не будем, — согласился Император. — В общем… вы тогда к кургану. А мы, стало быть, в Конюхи. Там самое спорное направление. Люди уже работают, но пока под прикрытием и не совсем понятно, что делать. Очень уж охват большой и населения там прилично. Ещё доложили, что туда наёмники подтягиваются. Конечно, кто им позволит, дальние бригады остановят и завернут, но те, кто уже успел рядом расквартироваться…

Император поднялся и как-то слишком уж радостно руки потёр:

— А вот и обещанные полчища врагов…

— Да, но добираться как станем… — возразил Петрович. — У нас особо техники нет… карета вон… автобус опять же. Детский. Пара грузовиков.

— Боюсь, техника не пройдёт эльфийскою дорогой, — Калегорм подвинул гранату в сторону и прочертил путь между нею и огрызком. Надо полагать, теперь граната изображала населённый пункт Конюхи. — Если двигаться обычным путём, вы не успеете. Мне надо быть в другом месте, но…

Он задумался ненадолго.

— Я использую в качестве ключа быка. Менельтора. Я объясню ему, куда идти. И он поведёт остальных.

— И скольких эта тропа выдержит?

— Во времена древние по тайным тропам войска проводили. Держали и людей, и лошадей… и железо малое. Это грузовики слишком тяжелы, а вот личное оружие…

— А гранатомёт? — тут же уточнил Петрович. — Если его в руках держать? Он сойдёт за личное оружие?

— Гранотомёт тоже можно.

— Жаль, лошадей нет, — сказал Петрович презадумчиво. — Верхами было бы всяко быстрее, даже по эльфийской… но у нас только коровы… а на живую корову бойца сажать как-то… извините, но не дам. Они у нас нежные. Переволнуются.

— А если не на живую? — Император обернулся. — Кошкин, ты ж катался на этом быке? Держит?

— Держит, — вынужден был признать Кошкин, воображение которого вдруг засбоило, отказываясь рисовать этакую картину.

— И как идёт?

— Да неплохо. Даже на галопе не сильно тряско получается…

— Уважаемый Калегорм… если… ну… как бы… если мы посадим бойцов на… умертвия? Чисто чтобы к месту доставить? Ваша тропа, она как… выдержит?

И все посмотрели на эльфийского посла. А тот задумался и думал секунд пять.

— Должна… тропы… это не совсем магия, точнее не совсем эльфийская. Она идёт от сути мироздания. Я просто открываю путь и закрываю. Но мёртвые — тоже часть мира. Поэтому… попробовать стоит.

— Стало быть, решено. Черномор, сажаем твоих боевых дояров на зомби-коров и едем на ярмарку… будет это… засадный полк. Кошкин! Договорись с тёткой Василисой! А лучше с собой бери. Пойдёшь во главе отделения…

— А я тебе говорил, — толкнул в бок Черноморенко. — Отделение выделят… психушка у нас большая. На всех хватит.

— Только надо как-то будет знак подать, что мы — за добро… — император произнёс это презадумчиво.

— На зомби-коровах? — воображение Кошкина отказывалось воспринимать этот разговор всерьёз. Даже граната не внушала.

— Это добрые зомби-коровы! — возразил Бер. — Надо… может, флаг какой? Государственный там…

— Лучше тогда гвардии… или вот боевых пловцов, — Черноморенко, как ни странно, к вопросу отнёсся вполне серьёзно. — Или может, коров по-быстрому в цвета гвардии разукрасить? А парни стяг достанут…

— Бер? Сделаешь?

— Если краска будет и силами кто поделиться, то да. За полчаса управлюсь…

Воображение икнуло и всё же выдало картину.

Он, Кошкин, восседает на зомби-быке, расписанном под гжель, а за ним, с лихим топотом, мчатся боевые дояры на мёртвых коровах в цветах императорской гвардии. И со стягом.

Силы добра.

Что там про апокалипсис говорили?

Весело и задорно.

Да.

И с идеей национальной вполне согласуется.

— Выпить… будет? — спросил Кошкин обречённо.

— Это надо у местных спросить, — в полголоса ответил Черноморенко. — Там, вроде, у Сабуровых самогон был, на эльфийской конопле настоянный. Но я бы не рекомендовал…

— Плохо будет?

— Потом — да, но сперва хорошо. Судя по тому, что видел, даже очень хорошо. И… как бы ты совсем в здешнюю реальность не вписался. Чересчур.

Куда уж чересчурей.

Автобус, выбравшись за пределы города, медленно пополз по дороге. Он дребезжал и трясся, и казалось, что ещё немного и просто-напросто рассыплется. В салоне было жарко, душно и нестерпимо воняло бензином. От запаха этого и у Лешего засвербело в носу.

Данька же чихнула и нос этот потёрла.

— Воняет, — сказала она, скривившись.

— Сейчас остановка будет, — Леший прикнул, что до поста осталось всего ничего. — Может, всё-таки выйдете? Хотя бы ты, Дань?

— Не-а, — она мотнула головой.

— Там может быть опасно…

И наверняка будет, потому что всех этих людей везли не затем, чтоб чаем напоить и тёплые носочки выдать. Ладно, Весна, но ребенка-то зачем тащить?

— Весняна?

— Бесполезно, — та покачала головой. — У неё сила пробуждается… она не усидит. Если оставить, то простой придёт. А то и… когда сила пробуждается, воду начинаешь слышать яснее. И это не всегда хорошо. Раньше я бы не беспокоилась.

Весняна поглядела на Даньку, которая благоразумно держалась рядом с Софьей Никитичной и делала вид, что очень увлечена пейзажами.

— Но у тебя очень много силы… и если она вдруг очнётся, то мне надо быть рядом, чтобы удержать.