Эльфийский бык 3

— Произошло… — Мальбрик замер, глядя на божью коровку, которая опустилась на его палец. И всё-таки какие-то смуглые они. Причём вроде бы даже темнее стали.

Нет. Это глаза.

Слезятся. Вот и мерещится.

— Произошло… тьмы было много и она рождала в людях безумие. А полностью закрыть дверь не получилось. Мятежные души ощущали это и норовили пробраться, вернуть утраченное. И однажды тот, кто был убит, нашёл того, кто желал власти над миром.

— В общем, всё как обычно, — встрял Береслав Волотов.

— Именно. Чёрный хан почти вернулся… поднялись сотни мертвецов. Войско двинулось туда, где было сокрыто сердце тьмы. И если бы добралось, он бы вновь отворил ту дверь… мы остановили его, но Белеагар понял, что рано или поздно всё повторится. Именно тогда он вынес купель в иное место, оставив лишь связь с могилой, а саму её опустил, чтобы живые не тревожили без надобности мёртвых.

— А вас поставили стражей?

— Мы сами. Мы… сплели нашу силу с иною, чтобы хранить покой тех, кто застыл на грани. Сами встали на этой грани. Мы охраняли её от тех, кто желал вернуться оттуда. И наоборот, если бы сюда пришёл недостойный, мы… сумели бы остановить его. Или уничтожить то, что поставлены были хранить.

— А это возможно? — Ива-эн поглядывал на девиц, которые явно увлеклись.

— Разрушить душу? да… только и наши бы ушли следом. Я рад, что всё сложилось иначе.

— И я рад, — согласился Береслав Волотов. — А вы, теперь, выходит… живые?

— Не знаю. Это странно. И я не уверен, что эффект сохранится надолго…

— Живые, — повторил Волотов. — Только чёрные.

— Что?

— А ты сам не видишь? Вон, на руку погляди… никогда не видел чёрных эльфов. Вань, а Вань, это вообще нормально?

Мальбрик поднял руки. Повернул в одну сторону. В другую. Поднёс к глазам.

— Я… — дрогнувшим голосом сказал он, — решил… что от долгого стояния во тьме глаза… обманывают.

Значит, всё-таки не показалось.

Мальбрик обернулся.

Проморгался.

— Они… ещё не поняли… они, наверное, тоже думают… что это временное искажение.

Сдавленный писк, донёсшийся со стороны девушек, показал, что кто-то, кажется, начал понимать.

— Да ладно… ну подумаешь, чёрные… или это… слушай, а как по-политкорректному будет? — Волотов зачем-то посмотрел на Калегорма. — Афро-американские эльфы? Но они ж ни к Африке, ни к Америке никаким боком… афро-российские эльфы?

Одна из дев, качнувшись, принялась заваливаться на бок, но была подхвачена Анастасией.

— … да ладно… даже прикольно ведь… и вообще, может, это временно…

— Есть проблема посерьёзнее цвета кожи, — произнёс высокий юноша, опознать которого у Калегорма не получалось. — Изменился и цвет силы… смотри.

На его ладони возник знакомый мертвенно-зелёных ком.

— Подозреваю, это результат долгого постоянного воздействия тьмы и нахождения на грани…

— Афро-российские эльфы-некроманты, — подвёл итог Береслав. — А что, круто…

На него посмотрели уже все и как-то так, что Волотов поёжился и тотчас вспомнил:

— А у нас там как раз силы тьмы в наступление идут. Ну, если вдруг вам убить кого хочется. Нервы там в порядок привести. Свыкнуться… хотя на самом деле ничего ведь страшного. Мир у нас прогрессивный сейчас, толерантный… и вообще…

Судя по решительности, с которой Мальбрик Медвежье ухо поднялся на ноги, убить кого-нибудь ему хотелось. А Калегорм порадовался, что совершенно случайно где-то рядом шла битва.

Афро-российским эльфам-некромантам и вправду нужно чем-то себя занять. Пока осознание перемен идёт. А то ведь мало ли…

И тропа открылась легко.

Вот только теперь заслезились оба глаза, да и спать потянуло со страшною силой. Нервы. Это всё нервы…

Глава 44 О правильном освещении событий и роли позитива в принятии апокалипсиса

История начинается тогда, когда уже ничего невозможно проверить.

Предисловие к серьёзному научному труду, посвященному неким важным, но очень давним событиям

Тропа вывела на край поля, над которым клубился туман. Серый, мокрый и какой-то гадостный даже с виду. И главное, что в этом тумане увяз до боли знакомый фургончик.

Быть того не может.

— Нам туда! — велела Юлиана, дернув Семена за ухо. Сидеть на медведе было мягко и в целом вполне удобно, как на кресле, только без подлокотников и ещё это кресло двигалось. — Сёмка, там же наши. Я должна узнать. Быстренько посмотрим…

Она видела и сцену. Скамьи какие-то. Столб, уходивший в небеса. А где люди? Хотя нет, люди тоже наличествовали. Они растянулись жиденькой цепью на пути тьмы, что катилась со стороны дальнего леса. И надо было туда, наверное, но… как своих бросить? Пусть они и не друзья, но ведь коллеги!

Фургон был пуст.

Почти.

Только у самого края дороги маячила высокая фигура с камерой на плече.

— Криворученко, ты что тут делаешь⁈ — Юлиана удивилась. А вот Криворученко явно обрадовался.

— Юлька! Живая!

— Ну.

— А мне сказали, что тебя медведь сожрал… а оно вон как… наоборот, выходит…