Эльфийский бык 3

— А с чего всё началось? — спросила Анастасия Вельяминова. — Мне вот больше интересно, с чего всё началось. Расскажешь? И вы ведь не умрёте? Или…

Она осеклась, словно спохватившись вдруг.

— Они ведь не умрут? — и посмотрела на Калегорма, словно он знал ответ.

— Думаю, — на выручку пришёл Ведагор, — нам стоит сперва подняться, а там уже и поговорим. Это место нужно опустить ниже. Чтобы ни один фанатик археологии не добрался, не то, что любитель…

— Тьмы больше нет, — сказала Луноликая Миэль, поправляя кувшинки в волосах. — Здесь теперь безопасно…

— Может, и так, — Ведагор, кажется, поверил, но не совсем. — В любом случае, нечего всяким там в родовых святынях копаться. Да и мало ли…

И все согласились, что таки да, что таки «мало ли».

Поднимались…

С трудом поднимались. Одно дело, когда вниз идёшь подвиг совершать, а совсем другое, когда вроде и совершил уже, и обратно надо, и всё время вверх. Утомительное это дело, подвиги.

— Вот я ему говорила, говорила же, что не надо так закапываться… — Миэль ворчала. — А он мне, так надёжнее, так надёжнее… никто не найдёт. А нам как выбраться?

— Изначально не предполагалось, что мы выберемся… и я не уверен, что этот эффект продлится долго.

— Не занудствуй.

— Я не занудствую, я здраво смотрю на вещи…

— Медведь, вот… тебя и тысяча лет не исправила! Ты только говорить начинаешь, а у меня уже глаза слипаются…

— Я тоже рад, что время никак не сказалась на твоей легкомысленности, а также привычке озвучивать все, мелькнувшие в твоей голове, мысли…

— А я не думала, что эльфы ругаются, — произнесла Анастасия, опершись на стену, чтобы перевести дыхание. — Что они умеют…

— Чего только они не умеют, — Калегорм всё же потёр глаз, который ещё не окончательно заплыл. — Но не стоит обращать внимания. Это просто…

— Так они поцеловались? — Ная обернулась.

— При нас — нет, — ответила Анастасия. — Так с чего всё началось? Точнее кое-что я знаю, но… мне бы в целом, так сказать… ну, пока идём.

— В целом… слушай, если тысяча лет прошла, то мой жених, наверное, умер?

— Эм… точно не скажу, — теперь Анастасия говорила очень осторожно. — Говорят, что эльфы вообще бессмертные… но вот… ты, главное, близко к сердцу не принимай. Просто… тысяча лет… ту не всякий дождётся.

— Ага! — Ная весело перепрыгнула через ступеньку. — Точно не дождётся! Я потому и ушла, что он на свадьбе настаивал. Папенька с ним союз заключил и сказал, или замуж, или вон из дома.

— И ты решила…

— Ты бы видела, какой он занудный! Даже зануднее Мальбрика…

— Я не занудный!

— Не верь, он просто себя недооценивает. Но он хотя бы добрый при этом. Онегорн же вообще… это его… юная леди, вы ведете себя неподобающе. Ваша привычка закидывать ногу за ногу выдаёт глубокую испорченность вашей натуры…

Она затрясла головой и добавила:

— Надеюсь, что он всё-таки умер… так оно надёжнее. Я и решила, что и так, и так из дому уходить придётся. Просто если замуж, то ещё и с мужем что-то думать надо.

— Логично, — оценила Анастасия. — А…

— А тут как раз война… и Белеагар со своей невестой. Человеком. Представляешь⁈

— Ужас какой.

— Да… его отец вовсе не хотел людям помогать. Тьму они выпустили, им бы и разбираться. Но вёльва сказала, что они не смогут и весь мир рухнет, а лесу тогда тоже не выстоять…

Странно слушать историю от тех, кто был свидетелем событий этих давних.

— Вот… на войну Белеагар сам ушёл и взял с собой сотню лучших лучников. Многие погибли, но тьму одолели…

— Ту вот… — Анастасия указала на лестницу, уходящую вниз.

— Точно. Меня там не было… я тогда совсем маленькой была. И не взяли.

— Я был, — откликнулся сверху Мальбрик Медвежье ухо. — Чтоб тебя… я и забыл, что свет такой яркий.

Ослепляющий.

Калегорм и сам прикрыл глаза, и оказалось, что надолго, потому что когда открыл, то обнаружил себя сидящим на траве. Волотов-старший стоял чуть в сторонке, закрывая проход, а потом вовсе опуская могилу в глубины земные. На поверхности же рядом с Калегормом устроилась пара изгнанников, которые вытянули ноги и лица запрокинули, подставляя кожу солнцу.

Чуть дальше Береслав Волотов помахивал мечом вправо-влево.

— … и он её увидел и влюбился. Представляешь? С первого взгляда. И она в него. И они поняли, что не могут быть друг без друга… — щебет Наи доносился с другой стороны поляны. — Но его свет поразил её, а её тьма — отравила его… их так и нашли на том поле, обнимающими друг друга. Они прожили только семь дней. Представляете? Всего семь дней… он и приказал похоронить вместе. Это так… романтично.

Волотов отпустил землю, продолжая разглядывать меч.

— А потом? — спросил он.

— Потом… ну потом уже Святогора похоронили… хотели вместе, но оказалось, что её тело давно было мертво, поэтому свет сжёг его дотла, только сердце осталось. Точнее половина. Я думаю, что вторую потеряли. Там же битва, мертвецы и всё такое… может, кто и не понял или затоптал. Вот…

Странно, но это походило на правду. Калегорму не приходилось принимать участия в битвах. Не считать же таковыми стычку с наёмниками. Но в том, что любой хаос рождает беспорядок, он был уверен.

А битва была хаосом.