Эльфийский бык 3

— Во! Главное, Афанасий, поёшь ты хорошо… вот отлично просто. Короче, думай. Можешь на контракт пойти. Деньгами не обижу. Жильё выделим. И так-то тоже…

— А могу…

— А можешь и не пойти. Тогда так призову, а потом договорюсь с вояками, поменяемся на кого… скрипачей у нас целый выводок, если так-то. Короче, договоримся…

— Я инвалид! Меня нельзя призывать.

От такого поворота Шайба несколько опешил.

— Так-то оно, конечно, нельзя… но я тут на совещании одном был. И там министр образования про инклюзию говорил, что ввести хотят. Равные возможности и всё такое… в учёбе. А мы чем хуже? Будет и у нас инклюзия. В индивидуальном порядке. Ты мне тут глаза не таращи, меня глазами не прошибёшь. Думай лучше, — сказал мужик и по плечу хлопнул. — И это… ты давай пока ещё чего выдай. Душевного… вот чтоб ребяток приободрить. А то ишь, ослабли… вот сразу видно, кто в учебке отлынивал…

Афанасий кивнул и, облизнув губы, запел слышанное когда-то:

— Ой, что-то мы засиделись, братцы…

— Во-во… засиделись… Пахоменко! Давай круг собирать. Пора эту паскуду вражескую с небес снимать!

С первым мертвецом Анна столкнулась нос к носу.

Вообще она к конопляному полю отправилась, надеясь сделать пару-тройку коротких роликов, правда, не совсем точно зная, каких именно. Всё же снимать вот так, без предварительного сценария, было сложновато. Но и на месте не сиделось.

Связь вот пропала.

Даже на сосне.

Вот вроде утром ещё была, а теперь совсем пропала. Главное, Петрович сказал, что когда восстановится — не понятно, но причин нервничать нет.

Причин-то, может, и нет… маме Анна ещё вчера отзвонилась. И утром написала, что всё в порядке. Папе, к слову, тоже… а вот бывшему, который оставил три десятка сообщений, ничего писать не стала. Ну его…

— Ну его, — сказала Анна вслух и Яшка замычал. Обиженно так, жалуясь, что его тоже не взяли. Все на войну, а он в коровнике. И главное, обида его была детской и ясной. Она читалась в выпуклых Яшкиных глазах и Анна не удержалась, погладила клочковатую шерсть. — И их тоже. Обойдёмся как-нибудь…

Где-то в кустах шелестел Степан, ещё не рискуя на глаза показываться.

Хотя… и к лучшему.

Анна теперь себя неудобно чувствовала. Он её встречать поехал, чтобы не заблудилась, а она, выходит, сбила… ну и как после этого знакомиться?

А ещё заявок на ретрит пришло втрое против ожидаемого. Юлька же утверждает, что это только начало и надо составлять расписание, чтоб до конца сентября. А там можно поставить веранду и домики зимние, и продолжать.

Главное, реклама.

В общем, думалось об этом, причём сразу вот, одновременно, как бывает — это папа утверждал — только у женщин.

Ну и мысли увлекли.

С ними Анна до поля и добралась.

А конопля волновалась. По синеве её гуляли волны, и листья шелестели, и что-то внутри, в глубине поля поскрипывало, похрустывало.

Яшка и тот вздыхать перестал. Замер, только мохнатые уши дрогнули и развернулись к лесу.

— Чего? — спросила Анна, потом оглянулась и крикнула: — Степан! Выходи давай, тут какая-то ерунда творится…

И против всякого здравого смысла — впрочем, папа был уверен, что здравый смысл с женщинами сочетается не слишком хорошо — к лесу и двинулась. Аккурат туда, где синее море подступило к нему вплотную. Конопля с неудовольствием, но пускала.

Анна до лесу и дошла.

И тогда-то с мертвецом столкнулась. Она даже не испугалась. Ну вот… наверное, привыкла, что тут всё как-то иначе, что ли. И в первое мгновенье мозг просто отметил факт: мертвец.

Одна штука.

Он стоял на опушке, какой-то тёмный и растерянный, в истлевшем доспехе и полукруглом ведёрке-шлеме, сжимая в руке копьецо. Причём был мертвец маленьким и неказистым.

— Здрасьте, — сказала Анна. — А вы тоже на войну пришли?

Мертвец от звука её голоса вздрогнул и стал поворачиваться к Анне. Глаза его полыхнули алым, а Анна выставила камеру, подумав, что надо как-то всё-таки разделить будет. Что-то подсказывало, что наличие восставших покойников не пойдёт на пользу задумке с ретритом.

Ну какой отдых и расслабление, когда по округе зомби ходят?

Даже если это свои, местные зомби.

Копьецо поднялось и полетело.

Прямо в Анну.

Она, конечно, отмахнулась, но стало обидно.

— Между прочим, здесь частная территория…

Рядом с мертвецом появился второй.

И третий.

И вдруг оказалось, что их в этом лесу много. Как-то даже чересчур много…

— М-мамочки… — сказала Анна, отступая к конопле.

И мертвецы, до того неподвижные, потянулись за нею. Раз, два… да их не дюжина даже, а… так, успокоиться.

Выставить щит.

В щит ударилась пара стрел, которые вместо того, чтобы рассыпаться прахом, больно укололи. Они вспыхивали искрами тьмы и та вгрызалась в щит. А значит, долго Анна не выдержит. Мертвецы же всё прибавлялись. И уже не только в доспехах. Вон тот, кажется, совсем без доспехов, но в форме будто военной… Бер бы точно сказал, какой. Анна же видела лишь, что форма старая.

Сзади пахнуло жаром и силой. И рык медведя несколько успокоил.

— Это плохие мертвецы, да? — уточнила Анна, продолжая пятится.

— Р-ра, — согласился Степан, держась рядом.