Эликсир Власти

– Графиня! Господь всемогущий! Вы ли это?

– Да, это я.

Голос Веритэ был глухим и низким из-за того, что она долго кричала от боли. Но сейчас все перенесенное казалось ей смехотворным.

– Все они под моим контролем, кроме вас. Разве я не обещала вам в садах моего замка, что никогда не буду пользоваться своей властью против вас?

Она увлекла его в глубину зала, где ее ждала паства.

– Но как вам удалось их пометить? – спросил Эжен Алье.

– Мои способности получили развитие. Взгляните-ка лучше.

И она подняла руку, словно ведьма, готовящаяся наложить заклятье. Герр фон Шнурберг и рыжебородый полковник в едином порыве поднялись с места. Их примеру последовала половина присутствующих. Немецкий посол и его соотечественник сели за два механических пианино и заиграли. Остальные члены делегаций, состоящих из благообразных усатых господ и чопорных дипломатов, разделились на две группы и принялись вальсировать. Кровавые братья и Эжен Алье, не веря своим глазам, переводили взгляд с танцоров на балетмейстершу, которая без видимых усилий дергала за невидимые ниточки своих послушных марионеток.

– Сколько человек вы можете контролировать одновременно, мадемуазель? – поинтересовался один из Кровавых братьев.

– Точно не знаю. Достаточное количество.

– Это невероятно, – проговорил Эжен.

Хотя на самом деле он хотел сказать: «Это чудовищно».

– Господа, поприветствуйте ваших истинных хозяев.

Танцоры остановились, повернулись в глубину зала и низко поклонились графине и Кровавым братьям. Затем они принялись аплодировать в едином ритме, ударяя руками в такт и не сбиваясь ни на секунду. Веритэ тихо, чуть хрипло засмеялась.

– Господа сейчас займут свои места и продолжат просмотр спектакля. Пока же, мой друг, пройдемте. Я уверена, рассказ Максима Сэвера доставит нам удовольствие.

Два пурпурных стражника провели их в гостиную Жюля Верна, где был восстановлен былой уют. Внимательный наблюдатель непременно заметил бы, что ковры, покрывающие пол, были прожжены в некоторых местах, а в воздухе витал кислый запах. Эжен Алье, не отрывавший глаз от графини и упивающийся ароматом ее духов, ничего не увидел и не почувствовал. Слуга, принесший богато уставленный поднос, тоже ничего не заметил: Веритэ с легкостью управляла его движениями, присаживаясь на свой любимый диван.

– Располагайтесь, Эжен! Надеюсь, поездка была приятной? У президента Кара совсем скоро выборы, не правда ли?

– Я… – только и мог пролепетать Эжен.

Здоровой рукой Веритэ откинула волосы набок. Несмотря на залитые кровью глаза и хриплый голос, она была все такой же чарующей. Однако воздух вокруг нее был словно наэлектризован. От графини исходило нечто неосязаемое, отчего у француза шевелились волосы на затылке. Она действительно сдержала обещание и не пометила его. Но как забыть о почтенных господах, отплясывающих вальс на сцене механического театра? Если бы Эжен только мог, он бы немедленно сбежал из башни. Или, еще лучше, вернулся бы обратно в прошлое, как в романах Уэллса. В тот самый день, когда он согласился сотрудничать с Кровавыми братьями.

Заговоры, закулисные игры и даже власть крови – все это Эжен мог принять, но только не то, что увидел несколько мгновений назад… Министру было страшно. Несмотря на это, он с любезной улыбкой присел в указанное графиней кресло, и в течение нескольких минут они мило беседовали о французской политике. Под влиянием министра лариспемских дел Кар сделал несколько недружественных шагов в адрес немецкого Рейха. Эжен признался, что использовал две оставшиеся склянки с лиловой кровью, чтобы принудить Кара к особо воинственным речам. Французское общество медленно закипало от гнева и – Эжен был в этом уверен – с радостью примет новость об объявлении войны.

– Если только Лариспем будет сражаться с нами в одних рядах. Без вашей техники мы ничего не сможем сделать, – добавил министр и переменил тему: – Желаете ли вы допросить Сэвера?

– С удовольствием, – с улыбкой ответила Веритэ.

Она подала знак одному из пурпурных стражников и попросила привести пленника.

– Прошу простить меня, графиня, – сказал Эжен. – Нам следовало доставить вам Сэвера тотчас же после поимки. Но господин Сен-Жермен был не в состоянии отдавать приказы, и капитан счел за лучшее отправить пленника ко мне в Лион.

– Охотно прощаю вам! – ответила Веритэ. – Сэвер что-то сказал?

– Ни слова! – со вздохом ответил министр. – Нам пришлось кормить его силой. Он отказывается принимать пищу. Мы установили за ним строгий надзор, чтобы не дать ему покончить с собой.

– А что с господином Сен-Жерменом?

– Он поправляется.

«Жаль», – подумала Веритэ. Она предпочла бы, чтобы он погиб.