Эликсир Власти

– Ты хочешь внушить им мысль, что в толпе прячутся террористы? Что-то в этом роде? – шепотом поинтересовался Натанаэль.

– У меня идея получше, – с улыбкой ответила Либертэ. – Мы просто расскажем им правду.

Кармина была права: графиня находилась в здании Оперы. Она расположилась в большом фойе. Его галерея была такой длинной, что там без труда могли бы проехать два паротанка, которые в эту минуту катались по площади. Стены и потолки большого фойе были почти сплошь покрыты золотом, украшены росписью и скульптурами. С потолка свисали гигантские люстры с тысячью зажженных свечей. В их пламени особенно ярко сверкали позолоченные статуи. Когда-то здесь прогуливались нарядно одетые кавалеры под руку с дамами в кринолинах. Сейчас же в Опере царила демократия, и любой гражданин Лариспема в рабочей одежде мог пройтись по ее роскошному фойе, как следует насмеявшись на представлении механического театра или посмотрев пьесу, поставленную по роману Жюля Верна.

Пока же в фойе находились два человека: они стояли перед огромным окном, выходящим на площадь. Веритэ была одета в одно из своих траурных платьев с меховой пелериной. Рядом с ней возвышался Кровавый брат в пурпурной мантии. Почти не дыша и прижавшись лбом к стеклу, Веритэ руководила толпой и Фиори. Его речь была тщательно подготовлена, ей оставалось только поддерживать связь и следить, чтобы он ничего не упустил.

В то же время она управляла реакциями зрителей и послов, которые по ее команде принимались свистеть, аплодировать или смеяться. Графиня распространяла слухи, взращивала подозрительность. «Говорят, немцы приехали сюда, чтобы шпионить». «Говорят, они считают нас трусами». Ей даже не требовалось вторгаться в сознание послов, чтобы распознать их возбуждение. Даже отсюда ей были видны их разъяренные красные физиономии, с которыми они комментировали речь управителя. Послы уже были готовенькими.

Веритэ открыла изящную крышечку карманных часов. Через пять минут можно будет приступать к заключительному акту пьесы, которая и так уже порядком затянулась. Фиори объявит о союзе с Францией и намерении отныне действовать сообща. В ту же секунду посол фон Шнурберг должен будет вскочить с места и закричать «Измена!» или же «Так вы хотите войны?». Как именно он закричит, Веритэ еще не решила. Затем немецкая делегация покинет представление под улюлюкание толпы. Машину войны достаточно запустить, все остальное пойдет как по маслу.

– Мадемуазель, вам надо присесть. Вы можете упасть, – прошептал стоящий рядом Кровавый брат. – Может быть, принести вам стул?

Веритэ внезапно осознала, что ее трясет. Дрожали часы, которые она держала в ладони. Перед глазами возникла черная пелена, и на секунду покрытые золотом росписи большого фойе стали совершенно серыми.

– Я в полном порядке.

Кровавый брат с сомнением кивнул. Когда он отвернулся, чтобы взглянуть на площадь, Веритэ аккуратно отогнула воротник. Сквозь повязку, наложенную Делилем, сочилась кровь. И она была красного цвета. Веритэ прикусила губу. Она заметила это еще раньше, когда попросила одну из Кровавых сестер помочь ей одеться. Тому могло быть только одно объяснение: пуля, угодившая ей в плечо, была пропитана противоядием, о существовании которого ей рассказал Сэвер.

Графиня поправила платье. Впервые за долгое время она ощутила беспокойство. Что она будет делать, когда действие противоядия распространится на всю ее кровь? Она вновь открыла часы и почувствовала облегчение: оставалось чуть больше минуты. Даже если строптивые Наследники с противоядием были где-то рядом, они уже ничего не успеют сделать: машина войны запущена, и ее не остановить. Веритэ постаралась сконцентрироваться на фон Шнурберге. Ей потребовалось приложить больше усилий, чем обычно, чтобы проникнуть в его сознание и ощутить ярость, которая охватила его целиком. Действовать надо было сейчас. Фиори улыбался французским послам. Находящийся среди них Эжен Алье аккуратно повернулся, чтобы разглядеть в отражении окна силуэт Веритэ. Он тоже знал, что та самая секунда настала.

– Теперь я хотел бы сказать пару слов об одной стране, – начал Фиори.

«Встань!» – приказала Веритэ немецкому послу.

– Мадемуазель, что-то пошло не так! – вдруг воскликнул Кровавый брат.

Графиня еще сильнее прижалась к стеклу.

Несколько стражников вскочили на сцену. Двое из них схватили Фиори за руки и потащили его прочь. Члены пурпурной фаланги с недоумением переглянулись: они тоже не понимали, что происходит. Графиня поменяла планы? Но пока они раздумывали, на них тоже набросились стражники.

– Это не наши! Это Кровавые братья! – закричал один из них. – Они хотят убить Фиори. Схватите этих негодяев!

Оказавшись прижатыми к полу, Кровавые братья пытались сопротивляться, но было поздно.

– Освободите площадь! – закричал кто-то. – Под сценой бомба!

– Бомба?

– Бомба!

– Спасайся кто может!

Лариспемцы бросились врассыпную. Они побежали по бульварам и прилегающим улицам, стараясь оказаться как можно дальше от Оперы. В большом фойе Веритэ закричала что было сил:

– Нет!