Элиза и ее поклонники

– Вы тоже играете на фортепьяно, барон?

– Ребенком играл, но теперь, к сожалению, нет.

Элиза тихо притворила дверь и поспешила в свою спальню. Ей не терпелось узнать, что же исправил Филипп фон Хоэнхорн, взглянув на ее сочинение глазами мужчины.

Она не могла не признать: теперь письмо зазвучало более энергически и… волнующе. Описание платья заменено было описанием самой героини, ее тела: тонкой талии, грациозного изгиба шеи, обтянутых чулками лодыжек, изредка показывавшихся из-под платья.

«Так вот что мужчины находят достойным упоминания! Как любопытно! – подумала Элиза. – Интересно знать, смотрел ли он когда-нибудь на меня таким же взглядом?»

* * *

Перед розовым балом залу великолепно убрали. Повсюду стояли букеты, и у каждой дамы в волосах была роза. Maman подобрала для Элизы пышный белый бутон, подходящий к платью. Он очень украсил прическу – высокий пучок, обернутый тонкими косицами.

Элиза чувствовала себя превосходно. Стоило ей войти в залу, господа тут же обступили ее и стали просить, чтобы она вписала их в свою бальную книжку.

Лорд Дэллингем ждал фон Фрайбергов перед входом и был, по видимости, слегка разочарован тем, что его приглашение оказалось не первым: графиня уже отдала два вальса барону фон Хоэнхорну. Элиза сочла нужным сделать это заранее, ведь ей непременно нужно было обсудить со своим литературным советчиком исправленное им письмо. Чтобы предпочтение, отданное ею этому молодому человеку, не бросалось в глаза, она также вписала в бальную книжку имя своего брата. А если Франц не захочет танцевать, то всегда найдется другой охотник.

Или же Элиза ненадолго покинет бальную залу и впервые за несколько дней с глазу на глаз побеседует с Анной, которая до сих пор не знала, какого помощника нашла ее подруга для своих литературных занятий. «Интересно, что она скажет?» – подумала Элиза.

* * *

– Ты с ума сошла! – воскликнула Анна, покачав головой.

Юная баронесса фон Креберн ненадолго отпросилась у своих родителей, однако вместо того, чтобы направиться в специальную комнату для дам, вовсе выскользнула из курзала. Стоя перед его освещенными окнами, подруги могли наконец поговорить.

– А что мне еще оставалось делать? – возразила Элиза, защищаясь. – Должна же я была объясниться, чтобы он не думал обо мне дурно!

– Ну так и объяснилась бы. Но зачем же брать Филиппа фон Хоэнхорна в помощники? Разве это не безумие?

– По-моему, нет. Ты не представляешь себе, сколько пользы может принести моему роману эта затея. Советы нашего гостя бывают очень ценны. Однако это только советы. Пишу по-прежнему я, а он только указывает мне, где я не сумела правильно передать, как мыслит мужчина.

Анна улыбнулась.

– Как мыслит мужчина? Я и сама могу тебе об этом рассказать. Мыслит он не слишком ясно и потому даже после свадьбы продолжает заводить новые знакомства среди женщин.

Элиза широко раскрыла глаза.

– Уж не хочешь ли ты сказать…

– Увы. Нынче мы получили письмо от моей старшей сестры. Она горько сетует на то, что ее муж развлекается (в худшем смысле этого слова) с какой-то театральной девицей.

– Не может быть!

– Именно так и есть. Маменька пропустила этот пассаж, когда читала письмо вслух, но я заглянула в него прежде, чем ей передать. – Анна вздохнула. – Насколько я поняла, с подобной неприятностью Каролина сталкивается уже далеко не впервые.

Элиза нахмурилась. Как такое возможно? Разве брачные узы не священны для обоих супругов? С другой стороны, с чего бы она стала сомневаться в правдивости слов Анны?

– А что ты называешь развлечением в худшем смысле слова? Думаешь, муж твоей сестры целовал другую женщину… э… в разные места?

– Это по меньшей мере. Наверное, он еще сделал что-то со своим мужским органом. Когда они с Каролиной приезжали к нам в последний раз, я слышала, как она сказала… – Анна прикусила губу.

– Ах, ну говори же скорей!

– Она сказала… – Анна опять умолкла. – Ай! Зачем же щипаться? Ну, изволь. Она сказала: «Ты не умеешь держать свой член при себе!»

Не вполне поняв смысл этих слов, Элиза ощутила то смутное волнение, которое возникало у нее при встрече с чем-либо недозволенным.

– Член? – осторожно переспросила она.

Анна кивнула.

– Надо полагать, речь шла не о руке и не о ноге, а о том, что еще по-латыни называется пенисом. Даже у маленьких мальчиков это есть – такой отросточек спереди. Чтобы справлять малую нужду. Однажды я видела, как пеленают моего племянника, ну и заметила эту штучку. Если они с ней рождаются, то вряд ли она потом отпадает.

С последним умозаключением Элиза поспорить не могла, однако представить себе, что мужчины прячут в штанах такой вот… пенис…

Вероятно, ей следовало побольше узнать о мужском теле? Ведь эти знания, пожалуй, были бы полезны для написания романа? Но… не идти же с такими вопросами к герру фон Хоэнхорну!

Глава 15