Элиза и ее поклонники

– Да вы шутник! – рассмеялась Элиза. – Я знаю, как мы поступим. В глубине нашего сада есть вишня, а в стволе ее дупло – примерно на высоте вашего лица. Завтра утром я положу туда рукопись, а вы заберете, когда найдется время.

– Буду ждать с интересом.

Филипп привлек свою даму чуть ближе к себе и закружил в другом направлении. Она поглядела на него удивленно, но с легкостью приноровилась к его шагам. Теперь он получал истинное удовольствие от танца, не боясь вызвать неодобрение тех, кто придерживался устарелых взглядов. Кружась по часовой стрелке, дама и кавалер соприкасались теснее, нежели при вращении в левую сторону, однако с Элизой эта вольность не казалась чрезмерной. До конца вальса они более не разговаривали, а только улыбались.

– Благодарю вас за танец, графиня, – промолвил Филипп, поклонившись.

– Пожалуйста, называйте меня по имени, – сказала Элиза. Лицо ее слегка раскраснелось от быстрого движения. – Ввиду той дружбы… Ввиду того, что вы друг моего брата. Мы с вами тоже могли бы говорить по-приятельски. Тогда, по крайней мере, когда мы одни.

Филипп приподнял брови.

– Вы уверены, Элиза?

Ее имя легко слетело с его губ, и он улыбнулся. Ему и самому казалось, что это довольно неловко – вместе сочинять любовные письма, обращаясь друг к другу по титулам.

– Тогда уж и вы, пожалуйста, зовите меня Филиппом.

Она серьезно кивнула.

– В таком случае до встречи в последнем танце, Филипп.

– Я разыщу вас, Элиза, – сказал он, идя с ней под руку в тот конец залы, где были граф и графиня.

Приближаясь к родителям, дебютантка встретила ожидающий взгляд своей маменьки. Отец беседовал с молодым англичанином. «Он подошел, чтобы меня ангажировать, – подумала Элиза и, заметив, как лорд просиял при виде ее, предположила: – Уж не появился ли у меня первый настоящий поклонник?»

Эта догадка обрадовала ее. Филипп же, напротив, предпочел бы, чтобы юная сочинительница не спешила связывать себя брачными узами, а пожила «в свое удовольствие» – он от души желал ей этого, ибо, по словам Франца, таково было ее собственное желание. Филипп не мог отрицать: мысль о том, что Элиза скоро выйдет замуж и они, вероятно, уже никогда не увидятся, вызывала в нем не самое приятное чувство. Ее прелестное тело, которого он только что касался в танце, будет принадлежать супругу… Не слишком ли Элиза юна для этого?

Глава 16

Анна также не могла пожаловаться на недостаток кавалеров. Галоп с Францем столь утомил ее, что она попросила мсье де Шарвилля, которому был обещан следующий танец, позволить ей отдохнуть. Тот охотно пошел навстречу желанию дамы, ведь и не танцуя можно провести время с приятностью – к примеру, беседуя за бокалом шампанского, на поиски которого он немедля отправился.

Ожидая его возвращения, Анна стала оглядывать залу. Вот Франц (танцует с Марго фон Райнек), вот родители, вот Элиза в паре с лордом Дэллингемом. Все как будто бы развлекаются в свое удовольствие. А вот герр фон Хоэнхорн. Он беседует с двумя какими-то господами под неодобрительным взором старой баронессы в бордовом платье. Очевидно, ей не нравится, что трое молодых кавалеров дают себе отдых, в то время как есть еще дамы, сидящие по краям залы в ожидании приглашения.

Между прочим, во время предпоследнего танца этот Филипп фон Хоэнхорн очень любезничал с Элизой. Спору нет, они составили элегантную пару, однако их чрезмерная увлеченность беседой насторожила Анну. Уже не о романе ли они говорили?

Элиза, определенно, совершила ошибку, обратившись к другу своего брата за помощью в сочинительстве. Да еще в каком сочинительстве! В написании любовных писем!

С другой стороны, ее можно было понять. Девушке трудно проникнуть в мужскую душу. А если Элиза что-то делает, она отдается этому всем сердцем. Лучший тому пример – ее музицирование. Анна начала учиться в одно время с ней, но до сих пор играла лишь несложные пьесы, без конца одни и те же. Элиза не боялась трудных пассажей. Она упражнялась с неослабевающим рвением и потому стала превосходной пианисткой – в отличие от Анны, которая только и могла, что брать простенькие аккорды, аккомпанируя своему пению.

Мсье де Шарвилль наконец-то вернулся с бокалом шампанского. Поблагодарив кавалера любезной улыбкой, Анна сделала маленький глоток. Ее язык ощутил легкое покалывание, а по горлу разлилась приятная прохлада.

Мсье де Шарвилль заговорил о погоде. Как неожиданно! Не показывая своей досады, Анна согласилась, что сегодняшний день, солнечный и свежий, выдался чудесным, однако вчера было душновато. Из вежливости она спросила о том, жарко ли летом в Париже, и получила пространный ответ, не слишком внимательно выслушивая который попивала шампанское и время от времени кивала.