Элиза и ее поклонники

– Тетя Берта отправилась туда одна – пить воду, а затем брать паровую ванну. Отец условился с кем-то о встрече, ну а я… – maman вздохнула, – я ужасно устала после вчерашнего вечера. Я ведь не молодею. К тому же мне хотелось закончить эту вышивку и начать новую. Розовый бал подал мне идею нового узора – из цветков роз… Кстати, о розах.

Отложив пяльцы, графиня указала на изящный столик возле стеклянной двери в сад. На нем стоял большой букет розовых роз в синей с золотом вазе севрского фарфора. Элиза вопросительно посмотрела на мать.

– Кажется, английский лорд всерьез тобою заинтересовался, – пояснила та. – Посмотри, какая прелесть! И ведь угадал же, какие цветы ты любишь!

– Да, они чудесны. – Элиза подошла к пышному букету, нагнулась и глубоко вдохнула сладкий аромат. – Отправлю ему благодарственную записку.

– Правильно, дитя мое. Если кавалер посылает даме цветы, она непременно должна его поблагодарить.

– В таком случае пойду наверх и сделаю это прямо сейчас.

Элиза с улыбкой покинула салон и, подобрав юбки, побежала вверх по лестнице. По обыкновению перепрыгивая через ступеньку, она глядела себе под ноги, чтобы не оступиться.

– Вчера ты была настоящей дамой, сестрица, но теперь портишь это впечатление!

Элиза вздрогнула и подняла голову. Наверху стоял Франц, а рядом с ним – вот досада! – Филипп, весело взиравший на ее ноги в белых чулках.

Его губы дрогнули: очевидно, он не без труда подавил усмешку. Элиза тут же опустила подобранные юбки, стала на правую сторону лестницы и с высоко поднятой головой прошагала оставшиеся несколько ступенек.

– Барон! Франц! – произнесла она, величественно кивнув.

– Графиня! – ответил Филипп с легким поклоном.

Элиза прошла мимо и исчезла в своей спальне. Этой неловкой встречи можно было бы избежать. К чему такая спешка с благодарственной запиской лорду Дэллингему? «Если кавалер посылает даме цветы, она непременно должна его поблагодарить», – сказала давеча maman.

Взгляд Элизы упал на одинокую розу, полученную на вчерашнем бале от Филиппа. Однако он ничего не посылал ей, а теперь еще и вздумал смеяться над ней. Нет, довольно с него и однажды сказанного «спасибо». Он, в отличие от лорда Дэллингема, не ее поклонник.

Глава 18

Элиза замедлила шаг, чтобы они с Филиппом немного отстали от двух других пар. «Она очень ловка и осторожна, – заключил молодой барон. – Вчера попросила меня опять переворачивать ноты, тем самым дав мне возможность сказать, что я нашел письмо в дупле. А нынче за завтраком, когда ее отец поинтересовался, как молодежь намерена провести день, она посмотрела на меня заговорщицки. Теперь наша маленькая компания наверняка разбилась на пары не случайным образом: впереди идут Франц и Марго фон Райнек, далее Анна фон Креберн, поспешившая завести с лордом Дэллингемом разговор об античном искусстве, ну а мы с Элизой замыкаем шествие. Надобно отдать ей должное: все устроено наилучшим образом. Мы не одни, но никто не услышит, о чем мы говорим».

А кроме того, Филипп не мог не признать, что ему нравилось озадачивать юную сочинительницу, знакомя ее с мужским взглядом на жизнь и любовь. Когда она смотрела на него, удивленно раскрыв карие глаза…

Вертя в руках белый солнечный зонтик, Элиза искоса посмотрела на Филиппа.

– Так вы прочли последнее письмо?

– Прочел.

– И?

– Встреча в парке глазами молодой дамы… Вам давно пора бы дать вашим героям имена. Не могут же они вечно оставаться М. и А., пусть даже письма и будут подписаны именно так. Обращение mon amour, используемое обоими, создает неясность, – отвечал Филипп, заложив руки за спину.

Элиза вздохнула.

– Я просто еще не знаю, как мне их назвать. К примеру, Минна для героини – слишком обыденно, Аугуста представляется мне очень уж решительной и энергической. Может быть, Текла? Что скажете?

– Решать, разумеется, вам одной. Но если мне позволено дать вам совет, то я предложил бы назвать героиню Кристиной. Или Элизабет.

– Элизабет… – раздумчиво повторила Элиза, и Филипп тотчас пожалел об этом своем предложении.

Элизабет и Элиза – слишком похожи эти два имени. Не заподозрит ли сочинительница, что, читая ее последнее послание, он думал о ней? Причем в уме его сами собой складывались ответные строки… Ему следовало взять себя в руки, чтобы Элиза не догадалась, какое воздействие оказывают ее письма на его воображение.

– Над именем я подумаю после, – сказала она. – Ну а покамест вернемся к сцене свидания в парке. Если я вас правильно поняла, эта глава не показалась вам удачной?

Филиппу следовало заранее знать, что Элиза не позволит себя отвлечь. Теперь он должен был дать правдивый ответ.

– Ежели говорить откровенно, то я с трудом представляю себе, как М. и ее возлюбленному удалось найти уединенное место для поцелуя, когда они гуляли в парке воскресным днем. Возможно ли, чтобы никто их не видел?

– Возможно, и даже очень просто, – возразила Элиза, покачав головой. – Везде, в том числе и здесь, есть уголки, где влюбленные могут побыть друг с другом наедине.