Элиза и ее поклонники

Филипп положил руки ей на талию и дотронулся губами до ее губ. Сперва его прикосновение было легким, как дыхание, но когда она невольно положила руки ему на плечи, он привлек ее ближе и стал целовать смелее. Сперва усилив, а потом ослабив натиск, он скользнул ртом по ее рту и мягко прихватил нижнюю губку.

Элиза не отстранилась. Даже напротив. Задышав совсем часто, она прижалась к нему. Ее губы помягчели и разомкнулись.

Отстранившись, Филипп услышал тихий вздох. Элиза закрыла глаза. Ее лицо выражало полную погруженность в доселе незнакомое ощущение. Такой отклик на поцелуй мог показаться довольно-таки трогательным.

Однако Филипп испытывал не умиление, но чувство иной природы. Видя, что Элиза еще не удовлетворена, он снова прижался губами к ее губам. Теперь она тоже целовала его.

Эта девушка была невинна и неопытна, однако в ней ощущалась природная чувственность, и ее мягкое податливое тело не могло не вызвать пылкого вожделения.

Филипп осторожно провел кончиком языка по верхней губе Элизы, готовясь выпустить ее из объятий, но она показала, что не хочет этого. Очевидно, она тоже почувствовала нарастающее напряжение. Приоткрыв рот, она теснее прижалась к Филиппу и опять вздохнула. Чутье подсказало ей, что ее язык может играть и танцевать с его языком и это доставит наслаждение им обоим.

Филипп мысленно возблагодарил пышные юбки, помешавшие Элизе в полной мере ощутить, как он возбужден, – такое открытие могло, пожалуй, вызвать у нее испуг или отвращение.

Наконец он отстранился, ослабив объятия. Как прекрасна, как притягательна была Элиза! Ее ротик слегка припух, грудь поднималась и опускалась. Невольно поддавшись новому порыву, Филипп наклонился и поцеловал давно дразнившую его маленькую родинку над вырезом платья…

«Стой! Что же ты делаешь?! Дальше нельзя!» – одернул он себя и, резко выпрямившись, внимательно посмотрел на Элизу. Ее мечтательный взгляд был направлен куда-то вдаль.

– Я не знала, – прошептала она. – Я в самом деле не знала, как это бывает.

Филипп кашлянул, глубоко вздохнул и выпустил ее. Она слегка пошатнулась, он галантно предложил ей руку и, с величайшим трудом придав своему лицу спокойное выражение, промолвил:

– Думаю, нам пора возвратиться к нашим спутникам.

Ему нужно было скорее убраться отсюда, пока он снова ее не поцеловал. Она кивнула, послушно положив ладонь на сгиб его локтя. Они вышли из своего укрытия и прежней тропинкой вернулись в аллею.

– Сядемте на эту скамейку. Скажем, что я подвернула ногу. Поэтому мы остались здесь, решив дождаться возвращения остальных, – предложила Элиза.

– Наша ложь прозвучит вполне достоверно, если вы станете слегка прихрамывать, – ответил Филипп.

– В самом деле! – лукаво засмеялась Элиза.

Они сели: она с одного конца скамейки, Филипп с другого. Силясь вновь сделаться хозяином собственного тела, он представил себе, что погружается в ледяную воду.

Не успели они завести беседу, как из-за поворота аллеи показались торопливо шагавшие Анна фон Креберн и лорд Дэллингем, а следом за ними – Франц с фройляйн фон Райнек.

Филипп был поражен тем, с какой невозмутимостью Элиза преподнесла им заготовленную ложь. «Она еще более ловкая обманщица, чем я мог предположить, – подумал он. – В другое время я бы этого не одобрил, но сейчас мне остается только одно – помалкивать».

– Я буду поддерживать тебя, – предложил Франц сестре.

– Нет-нет, этого не нужно, – возразила она, бросив быстрый взгляд на Филиппа, и встала. – Я уже отдохнула и могу идти сама.

Анна фон Креберн настояла на том, чтобы теперь они с Элизой вдвоем шли впереди, а другие, дескать, пускай приноравливаются к шагам бедняжки, иначе она снова отстанет. Франц шутливо толкнул Филиппа локтем в бок.

– Надеюсь, моя сестрица не слишком наскучила тебе?

– Она мне вовсе не наскучила, – правдиво ответил Филипп. – Мы прекрасно скоротали это время.

– Неужели? И о чем же вы разговаривали?

– Об одном романе, который мы оба прочли, – сказал Филипп, предпочтя держаться как можно ближе к истине.

– Не знаю, – возразил Франц, – хорошо ли это, когда девушка читает столько романов. От них у нее могут появиться глупые мысли.

«Да, причем от их написания еще больше, нежели от чтения», – подумал Филипп, со смешанными чувствами поглядев на колеблющиеся юбки молодой дамы, несколько минут назад пылко предлагавшей себя его губам. Вдруг послышался голос Анны фон Креберн:

– Элиза, а разве у тебя не было зонтика?

Зонтик! Конечно же, он остался под ивой. Хозяйка, разгоряченная поцелуем, совсем позабыла о нем.

Проклятие!

Глава 19

Так вот, стало быть, что чувствуешь, когда тебя целуют. Теперь понятно, почему Мину так жаждала поцелуев своего возлюбленного. Будь на дворе не лето, а зима, Элиза тоже прижалась бы губами к оконному стеклу, чтобы остудить непривычный пыл.

Как бы ей сейчас хотелось всецело отдаться своим мыслям и ощущениям! Однако подруга, глядевшая на нее с недоверием, требовала внимания.

– Ты молчалива, – заявила Анна. – Очень болит нога?