Элиза и ее поклонники

Однако лорд, конечно, не совершил столь безрассудного шага, а лишь почтительно простился с молодой графиней перед дверью ее дома. Войдя, Элиза тут же направилась в свою спальню. Ведь уже пришло время переодеваться к ужину. В ее распоряжении оставалось только полчаса. Полчаса, на протяжении которых она могла вспоминать, каким был взгляд Филиппа перед тем, как он склонился над ней и впервые дотронулся губами до ее губ. А потом она почувствовала его руки у себя на спине, ощутила близость его теплого тела и неизъяснимое удовольствие от прикосновения его языка к своему.

«Томлюсь в ожидании твоих поцелуев» – теперь Элиза понимала, что это значит. Собственная плоть стала казаться ей не такой, как прежде. Она словно бы пробудилась. И вместе с тем у нее возникло предчувствие чего-то еще, покамест не испытанного ею. Этот поцелуй – вероятно, не все, что может быть. Иначе к чему эта странная жажда?

Глава 20

Молодой лорд Дэллингем устроил все наилучшим образом. Два дня спустя в летний дворец семейства фон Фрайбергов были доставлены приглашения на пикник, причем на одном из них стояло имя барона фон Хоэнхорна. Это обрадовало Элизу: вероятно, ей мог опять представиться случай поговорить с Филиппом наедине.

Конечно же, тайный почтовый ящик был по-прежнему в их распоряжении, и юная сочинительница опустила туда исправленное послание своей героини, однако Филипп, очевидно, не нашел времени прочесть его, чтобы сказать, стало ли оно достовернее. Во всяком случае, нынче утром Элиза нашла свое послание на прежнем месте.

Вот уже второй день подряд ее литературный советчик разъезжал с Францем по окрестностям Баден-Бадена. Вчера они осматривали руины замка Хоэнбаден и гору Баттерт, о чем с восторгом рассказывали за ужином. Ну а сегодня?

Впрочем, Элизы это не касалось. У нее были свои развлечения. Хотя и не такие захватывающие, как прогулка верхом к старой крепости, стоящей у подножия живописных скал. Элиза вздохнула.

– Ты уже готова, ma chère?[13] – спросила тетя Берта, спускаясь по лестнице.

– Oui, ma tante[14].

Горничная застегнула на баронессе короткие кожаные перчатки, набросила ей на плечи шелковый шарф и подала ридикюль, после чего, сделав книксен, удалилась.

– Очень хорошо. Нам надобно спешить, если мы хотим быть в бювете, когда струнное трио начнет играть. Ради этого я сегодня нарочно перенесла питье воды с утра на послеполуденное время.

– Тогда я велю запрячь…

Тетя Берта посмотрела на Элизу с неодобрением.

– Может быть, я уже и не молода, и все же я еще вполне в состоянии передвигаться на собственных ногах, – холодно произнесла она и, как будто бы в доказательство собственных слов, решительным шагом вышла из дворца, не обратив ни малейшего внимания на слугу, распахнувшего перед ней дверь.

Племянница последовала за тетушкой.

– Конечно же, ma tante, я не сомневалась в твоих возможностях, – пояснила Элиза. – Я лишь подумала…

– Пусть лошади думают, у них головы больше.

Элиза усмехнулась. Остроты Берты фон Лаутербах, часто грубоватые, нравились далеко не всем. Однако племянницу забавляла прямота этой энергичной дамы, чьих слов, однако, иной раз не следовало принимать всерьез.

Дыша полной грудью, Элиза зашагала рядом со своей тетушкой по улице, слегка уходящей под гору. Вот особняк фон Кребернов, а вот вилла фон Энде, где минувшим летом останавливались члены баварской королевской семьи. Здесь, на Липовом холме, домов было немного. Они перемежались с огороженными лугами и фруктовыми садами. Невзирая на некоторую пустынность этого места, десять лет назад papa решил, что оно как нельзя лучше подходит для летней резиденции графского семейства. Купил одиноко стоящий дом и перестроил его. В том же году отец Анны приобрел участок земли неподалеку. Так фон Фрайберги и фон Креберны сделались соседями.

Чем занята сейчас Анна? Наверное, помогает матери подбирать новые ткани и мебель для комнаты брата Отто, который женился прошлой осенью и вскоре должен был приехать к родителям с молодой женой. Для их спальни уже заказали новую широкую кровать, чтобы они…

– Ты сегодня не словоохотлива, – заметила баронесса фон Лаутербах.

Тетя и племянница уже миновали театр и приближались к городской стене.

– Я думала об Анне, – поспешила ответить Элиза. – Вчера мы ее не видели. Вероятно, она помогает своей матушке.

– Не понимаю я фрау фон Креберн, – возразила тетя Берта. – Ей следовало бы позаботиться о том, чтобы дочь регулярно ходила к источникам. Мы могли бы брать Анну с собой.

– Конечно, ведь минеральные воды полезны для здоровья.

– А кроме того, девушке не мешало бы почувствовать твердую руку. Мне порой кажется, будто родители дают ей слишком много воли.

Какой такой воли? Анна придерживалась правил поведения, принятых в хорошем обществе, точно так же как Элиза и как другие барышни их круга. Что же тетя Берта имела в виду? Не дожидаясь вопросов, она сама пояснила:

– Недавно Анна опять пришла к тебе одна, без компаньонки.