Элиза и ее поклонники

– Но ведь ее дом находится совсем недалеко от нашего, и едва ли кто-нибудь встретится ей на пути. Улица безлюдна. К тому же у фройляйн Нахтхайм больные ноги.

Тетя Берта неодобрительно покачала головой.

– Ma tante, а когда ты была молода, девушкам тоже приходилось сковывать себя столькими строгими правилами? – произнесла Элиза с некоторым вызовом.

В отличие от других пожилых дам баронесса фон Лаутербах редко говорила о своей юности. В те годы во Франции бушевала революция, король и королева были казнены. Ввиду близости к французской границе родители Берты очень тревожились о будущем семьи и с особым тщанием оберегали дочерей.

– То было совсем другое время, – отрезала тетушка.

Дамы приближались к Коллегиальной церкви. Дорога пошла в гору, однако баронесса не замедлила шага. «Если Баденские воды всех так укрепляют, то и мне, пожалуй, следует выпивать хотя бы немного каждый день», – подумала слегка запыхавшаяся Элиза.

Когда тетя и племянница вошли в бювет, расположенный за Коллегиальной церковью на Флорентийском холме, три музыканта из летнего оркестра еще не начали играть. Тетушка, довольная, протянула слуге принесенный с собой стакан – особый, с как будто бы приплюснутыми боками, – затем дождалась, когда обслужат Элизу. Получив воду, дамы вошли в деревянный павильон, где с шести до восьми утра подавалась в лечебных целях молочная сыворотка, ну а теперь должен был состояться маленький концерт.

– Надеюсь, будут играть вальс, – сказала тетя Берта, сделав очередной глоток.

– Да, было бы чудесно. Этот ритм очень воодушевляет, в особенности если можно танцевать, – согласилась Элиза и с улыбкой вспомнила, как Филипп кружил ее по паркету.

Баронесса тоже улыбнулась.

– Не случайно же я привезла тебе ноты вальсов из Вены. Кстати, быть может, ты опять поиграешь для нас сегодня вечером?

– С удовольствием, – ответила Элиза и смочила губы солоноватой почти горячей водой.

Нет, пить такое было решительно невозможно! Местные источники прекрасно подходили для купания, но не для…

– Добрый день, баронесса! Графиня! – произнес, подойдя к дамам, герр фон Глессем и приподнял шляпу. – Очень рад вас видеть.

Его взгляд задержался на Элизе чуть дольше, чем следовало бы, однако тетю Берту это, очевидно, не смутило. Неудивительно. Papa, разумеется, сообщил сестрице о своем намерении поскорее выдать дочь замуж.

Прежде чем герр фон Глессем успел завести с дамами беседу, струнный квартет заиграл. Музыка привлекла в павильон новых посетителей со стаканами воды в руках. Сделалось многолюдно. Элиза осторожно огляделась по сторонам. Все взоры были прикованы к молодому человеку, игравшему на скрипке, – превосходному музыканту, да к тому же обладателю эффектных темных кудрей.

Убедившись, что на нее никто не смотрит, Элиза медленно и незаметно вылила содержимое своего стакана на пол перед собой, а затем сделала шаг, чтобы скрыть мокрое пятно.

Пьеса завершилась звучным аккордом. Слушатели вежливо зааплодировали – насколько им это позволили стаканы и кожаные перчатки. Впрочем, важен был сам жест, а не громкость хлопков.

– Элиза, – вдруг прошептал мужской голос. Элиза вздрогнула.

Филипп!

Она сглотнула и обернулась. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы радостная улыбка не сползла слишком очевидно с ее лица: тот, кто заговорил с ней, оказался не Филиппом. Это был лорд Дэллингем, Хенри. Ах, и о чем она только думала, когда предложила ему называть ее по имени?

– Леди Элиза, – снова обратился он к ней – громче и, к счастью, более формально. – Как хорошо, что я вас встретил. Вы здесь с родными?

– С тетушкой. Тетя Берта, ты знакома с лордом Дэллингемом?

Баронесса обернулась и протянула англичанину руку.

– Само собой. Мы часто встречаемся здесь, в бювете. Скажите, лорд Дэллингем, ну разве это не чудесно, что сегодня нас решили немного побаловать музыкой?

– О да, это превосходная идея, леди Лаутербах.

«У него вышло “леди Лаутебак”. Однако он же англичанин. Было бы даже удивительно, если бы он все выговаривал безукоризненно», – подумала Элиза. Сама она с детства владела французским, но других иностранных языков не знала. Если лорд Дэллингем сделает ей предложение, она, конечно же, охотно выучит английский.

Тем временем герр фон Глессем, как Элиза подметила с веселым удивлением, тоже направил свое внимание на графа и завел с ним беседу. Тетя Берта многозначительно подняла брови и подмигнула племяннице. Им обеим казалось, что господа рисуются перед Элизой, и каждый норовит исподтишка уколоть другого.

Музыканты снова заиграли – на сей раз бравурный вальс. Все слушали, а молодая графиня фон Фрайберг с трудом заставляла себя стоять на месте. Мысли ее танцевали от герра фон Глессема к лорду Дэллингему и обратно. У нее уже два вполне достойных поклонника, а ведь сезон еще только начался! Кого же предпочесть? Покамест она не могла этого решить, так как мало знала обоих молодых людей. И того, и другого можно было бы называть хорошей партией, хотя papa, очевидно, особо благоволил англичанину.

– Как бы я хотел сейчас танцевать с вами! – тихо произнес лорд Дэллингем, когда музыка стихла.